— Если бы я мог догадаться, не задавал бы вопросов, — буркнул
я.
— Ты ужасно приземлённый человек, Лей. — Дэйю запрокинула
голову. И объяснила: — Он смотрит в небо.
Я взглянул на Гуолианга. Тот, продолжая набивать трубку,
улыбнулся половиной морщинистого рта.
— А кресло стоит на крыльце, — продолжила Дэйю, — под навесом.
Из-за навеса не видно неба. Так ведь, старик?
— Ты славная чуткая девушка, — не отвлекаясь от трубки, похвалил
Гуолианг.
— Я — убийца, — глухо отозвалась Дэйю. Она обхватила колени
руками и упёрлась в них подбородком. — Это — мой путь.
— И чем твой путь мешает тебе быть славной чуткой девушкой?
На это у Дэйю ответа не нашлось. Она фыркнула и отвернулась.
— Что-то случилось? — спросил я. — Для чего ты здесь сидишь?
— Не спалось. Вышла прогуляться.
— Давно вышла?
— Достаточно. — Дэйю с вызовом повернулась ко мне.
— Достаточно — для чего?
В ответ Дэйю выразительно уставилась на дом, принадлежащий
Наташе.
Видела, значит, как я её провожал, и как зашёл в дом вслед за
соседкой. Сквозь стены, конечно, смотреть не могла, и проникнуть
вслед за нами, перекинувшись в невидимку, тоже вряд ли бы сумела.
Но я вдруг понял — Дэйю откуда-то знает всё. Переплетение наших
чакр давало ей явно больше, чем мне. Она знает, что я чувствовал,
стоя на крыльце. Знает — и злится.
— Ниу любит тебя, — будто откликаясь на мои мысли, сказала Дэйю.
— А ты...
— А что — я? — Раздражение всё-таки прорвалось. — Что я,
по-твоему, делаю не так? У Ниу есть всё, что ей нужно. Если чего-то
вдруг нет — ей стоит только сказать. Я не пью, не изменяю...
Дэйю фыркнула. Я, не отвечая, продолжил:
— А что касается желания Ниу иметь детей — ты сама прекрасно
знаешь, почему это невозможно. Знаешь, что я, так же как и ты,
каждый день хожу по лезвию бритвы. И знаешь, чем это чревато.
— Я одна. — Прозвучало это словно обвинение. — У меня нет
семьи.
— Мать? — напомнил я.
Дэйю горько рассмеялась.
— Я убила своего отца, Лей. Неужели ты думаешь, что у меня
хватит совести показаться на глаза матери? Она попрощалась со мной
много лет назад. Не исключаю, что давно похоронила... И хорошо.
Пусть я останусь мёртвой. Так будет лучше и для матери, и для меня.
А ты — не один. — Дэйю откинула со лба волосы, смело и прямо
посмотрела мне в глаза. — У тебя есть семья. Ниу, мама. Они любят
тебя, ждут...