- Послушай, Андреас, - начал Николай. – Я понимаю, что тебе
хочется, чтобы я всех жителей деревни обвинил в чём-то, чтобы их
можно было отправить на суд к епископу и получить за каждого из них
вознаграждение. Но ведь большинство из этих людей ни в чём не
виноваты. Получается, мы пошлём на смерть невиновных, а это
неправильно.
Андреас непонимающе посмотрел на Николая.
- Так вроде каждого из них можно обвинить либо в ереси, либо в
колдовстве, либо в связи с дьяволом, да мало ли в чём ещё. Мы ведь
договорились.
- Хорошо, давай посмотрим по списку, - Николай взял со стола
лист бумаги. – Вот, самая первая, с родинкой на спине. Я понимаю,
что родинка считается отметиной дьявола, но у этой женщины она не
такая уж большая. У каждого из нас на теле есть родинки, у кого-то
меньше, у кого-то больше. Есть они и у меня, и у тебя, и даже у
епископа. Так что же теперь, епископ – это слуга дьявола?
- При чём здесь это? Есть чёткие правила, как выявить ведьму, и
я следую им.
- Хорошо, а женщина с ребёнком тебе чем не угодила? Она
встречалась с кузнецом из соседней деревни, но он умер. Так почему
же ты считаешь её любовницей дьявола?
Андреас ничего не ответил на это, лишь только со злостью
посмотрел на Николая.
- А женщина, у которой продукты испортились, разве виновата в
этом? Ты видел сам, своими глазами, чтобы она варила какое-то
колдовское зелье?
- Нет, не видел, - покачал головой Андреас. – Но вполне
могла.
- Из испорченных продуктов? С них скорее сам отравишься, чем
наколдуешь что-нибудь.
Николай провёл указательным пальцем по всему списку
обвиняемых.
- Да здесь у каждого жителя деревни всё шито белыми нитками.
- Как это? – непонимающе уставился на него Андреас. – Что это
значит?
- А то и значит, что никого из тех, с кем я общался за последние
три дня, нельзя обвинить ни в ереси, ни в колдовстве. И ведьмой
никого из них я бы не назвал. Просто обыкновенные женщины, и
всё.
- Что случилось? – со злостью спросил Андреас. – Мне сказали,
что ты лучший инквизитор Франции. И теперь ты сам помогаешь
ведьмам. У меня такие полномочия, что мне легко дадут другого
инквизитора. А вот о тебе могут запросто сказать, что в тебя
вселился дьявол, и тогда твоя смерть будет мучительнее, чем
сожжение на костре.
- Не понял ты меня, Андреас, ох, не понял, - покачал головой
Николай. – Неужели ты думаешь, что сожжение на костре – это не
мучительная смерть? Вот вы отправляете женщин на костёр, а если
среди них была бы твоя мать или сестра?