Впрочем, исключения были всегда, и не
раз случалось так, что первые два этапа не в счет, сразу наступал
третий, и человек доказывал свое право на принадлежность к степной
вольнице саблей и пролитой кровью. Но такое происходило не очень
часто, лишь в случае большой войны или серьезного вражеского набега
на один из городков. В такое время не до традиций, за оружие
брались все, от мала до велика, и кто выживал, тот по праву
становился воином.
Такова система отбора в казаки, и то,
что я видел сейчас, было вторым этапом. Беглые потрудились в
бурлацкой бригаде, не сломались и выдержали тяжкий труд, к ним
присмотрелись, и артельный да пара казаков из станиц поручились за
них. И вот они здесь, пришли проситься на работу к Кондратию
Булавину, но не как к зажиточному казаку, а как к атаману. Это
разница большая, для тех, кто понимает. У одного человека трудиться
путь долгий, но спокойный, а на общину горбатиться, значит быть у
всех на виду, выслушивать подначки, подколки и злые шутки, но при
этом и трудиться вместе со всеми бахмутскими казаками. А совместный
труд, как известно, сразу показывает, что за люди рядом с
тобой.
Пока я гонял эти мыслишки, к площади
стянулись другие казаки. Настала пора решать судьбу мужиков и,
понимая, что меня вот‑вот, погонят до хаты, я тихонько отошел в
сторону и, не привлекая внимания, застыл за углом приказной избы.
Вовремя. Меня не заметили, все внимание на атамана и бурлаков. Батя
поднимает вверх раскрытую правую ладонь и громко говорит:
– Открываю круг! Браты‑казаки,
сегодня к нам пришли бурлаки из артели Кузьмы Самойлова. Желают
влиться в нашу общину и потрудиться на ее благо. Все ли видят
их?
– Да!
– Видим!
– Справные люди! Сразу видать!
На миг тишина и атаман продолжил:
– Будут к ним вопросы?
– Конечно!
– Само собой!
Вперед вышел один из бахмутцев,
десятник Корнеев, здоровый кряжистый казачина с сильным волевым
лицом. В прошлом сам беглый. Он посмотрел на бурлаков и
спросил:
– Кто окромя Кузьмы Самойлова за вас
поручился?
Такого вопроса ждали, он
традиционный. Поэтому с ответом не промедлили:
– Тимофей Чуркин из Черкасска, Самсон
Татаринов из Рыковской и Наливайко Иван из Аксайской.
– Кто знает этих казаков? – Корнеев
оглянулся на бахмутцев.
– Тимофей мой односум, свой человек,
– откликнулись из круга.