Выглянув из палатки, атаман позвал
певунов:
– Прекратить запретные песни!
Отставить печаль! Давай что‑нибудь развеселое.
– А чего веселиться? – отозвались от
ближайшего костра. – К нашим хатам каратели царские подступают, а
мы здесь, интерес чужой защищаем.
– Кто таков!? – озлился Кумшацкий. –
Ко мне! Живо!
Походный атаман вышел из палатки и к
нему подбежал молодой казак.
– Кто таков? – повторил походный
атаман.
Казак вытянулся во фрунт, пребывание
в царском войске начинало сказываться на донской вольнице, и
ответил:
– Третьей сотни, Черкасского полка,
Зимовейской станицы, казак Степан Пугач, – представился он.
– Откуда сведения, что к Дону царевы
войска идут?
Пугач замялся, но ответил:
– Люди с родных краев прибыли, вести
принесли, по полкам ходят и говорят такое.
Кумшацкий прижал голову казака к
своей и прошептал:
– Ты тех людей найди и скажи, что я с
ними сегодня говорить хочу, ждать буду.
Казак кивнул головой:
– Сделаю, атаман…
Уже после полуночи, когда лагерь
забылся тревожным и душным сном, к палатке походного атамана
подошли двое. Один остался стоять в тени деревьев, а второй
направился к атаману, который, покуривая трубку, сидел на широком
пеньке.
– Поздорову ли дневал, атаман? –
поприветствовал пришелец Кумшацкого.
– Слава Богу! – ответил тот. – Ты
кто?
– Ты меня знаешь, Максим. Я Некрасов
Игнат, мы с тобой вместе у Шереметева служили.
– Вспомнил тебя, – атаман хлопнул по
пеньку ладонью. – Ты офицера‑немца убил, когда он солдатам зубы
палкой вышибал.
– Было такое, – подтвердил Игнат.
– Зачем по полкам ходишь и людей
разговорами смущаешь? Или ты подсыл царский, чтобы казаков на
верность проверить?
– Нет, я не подсыл. Прямиком с Дона к
вам. Сейчас, пока мы с тобой разговоры ведем, может статься, в твою
станицу царские солдаты входят, беглых ищут, а у тебя зять как раз
из таких. Осиротеют твои внуки, когда батьку ихнего на цепи в
Воронеж потянут.
Атаман весело усмехнулся:
– Сховают зятька дорогого до поры, и
никто не отыщет.
– Не в этот раз, Максим. Царь князя
Долгорукого послал, и когда мы сюда ехали в Воронеже солдат из его
команды видели. И ты хочешь – верь, а хочешь – нет, но только этот
отряд уже к Дону подходит.
– Кто из Долгоруких? – спросил
Кумшацкий.
– Юрий Владимирович, полковник.
– Да… – задумчиво протянул атаман. –
Тот шутить не станет, знаю его, будет зверствовать в полной мере.
От кого вы прибыли и чего хотите?