Он не ответил, только дышал в трубку.
– Ричард, что будет с Грегори?
– Стая будет его судить.
– И?
– Если он будет осужден за убийство нашей лупы, это смертный приговор.
– Но я же вот она, Ричард. Я же не убита. Нельзя убивать Грегори за убийство меня, если он этого не делал.
– Я отложил суд до времени, когда ты сможешь присутствовать. Это все, что было в моих силах.
– Ты знаешь, Ричард, иногда хорошо быть царем. Он может миловать кого пожелает и трахаться, с кем ему хочется.
– Я знаю.
– Так будь царем, Ричард, настоящим царем. Ульфриком, а не президентом.
– Я делаю то, что лучше всего для стаи.
– Ричард, ты не сделаешь этого.
– Уже сделал.
– Ричард, если я провалю ваш тест, я все равно не дам казнить Грегори. Ты меня понимаешь?
– Тебе не разрешат принести в лупанарий пистолеты, только ножи.
Он очень тщательно подбирал слова.
– Я помню правила. Но… Ричард, ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?
– Если мы попробуем завтра казнить Грегори, ты будешь драться. Это я понял. Но пойми и ты, Анита: твои леопарды нам не противник, даже с Микой и его пардом. Нас впятеро больше – по скромным подсчетам.
– Не важно, Ричард. Я не могу стоять и смотреть, как будут убивать Грегори – за такую глупость.
– Ты попытаешься спасти одного из своих котов ценой всех? Ты хочешь видеть, что будет, если они попытаются с боем пробиться из лупанария, через стаю? Я бы не хотел.
– Это… Ричард, черт тебя побери, не загоняй меня в угол! Тебе это не понравится.
– Это угроза?
– Ричард… – Мне пришлось остановиться и посчитать. Но счет до десяти не помог. Вот если бы до миллиарда… – Ричард, – я все-таки заговорила спокойнее, – я спасу Грегори, чего бы это ни стоило. Я не дам волкам убивать моих леопардов, чего бы это ни стоило. Ты вышел из себя и схватил одного из моих леопардов. Ты, блин, устроил в стае демократию, где у тебя даже президентского вето нет. И ты действительно готов усугубить эту ошибку, начав войну между твоей стаей и моим пардом?
– Я все равно считаю, что дать каждому голос – это была хорошая мысль.
– Хорошая, но чем она обернулась? – Он снова промолчал. – Ричард, не делай этого.
– Это уже не в моих руках, Анита. Ты себе не представляешь, как я об этом жалею.
– Ричард, ты же не дашь им казнить Грегори? Ведь не дашь?
Снова молчание.
– Ричард, ответь!
– Я сделаю, что могу, но голосование я проиграл. И этого мне уже не переменить.