Я развернулась и пошла обратно на кухню.
Бабушка начала мыть посуду. Я заверила, что потом помою сама, но она отмахнулась. Я полоскала тарелки, отдавала ей, а она расставляла в посудомоечной машине.
И возвращала некоторые назад – переполоскать.
– Надо тщательнее.
– Я просто ополаскиваю. Предполагается, что мыть их будет посудомойка. Она поэтому так и называется.
Папа предостерегающе на меня взглянул.
Мне уже надоело торчать у раковины, но я осталась. Из-за Джулии. Кто-то же должен быть ее щитом и защитником!
Я представила Париж, войну и что мне надо отвлечь домохозяйку-наци от Джулии – от еврейки, которую мы укрываем в кухне, пока не выйдет организовать побег. И что все зависит только от меня.
Первыми сбежали родители. В свою комнату, хотя не было еще десяти часов.
Джулия рассчитывала проскользнуть в комнату Генри, поговорить. Однако я знала, что бабушка не утихомирится, пока все не лягут. И позвала Джулию составить мне компанию на прогулке. Бабушка возражала, но мы все равно ушли.
На улице Джулия призналась:
– Я бы что-нибудь выпила.
Я знала, куда можно пойти. Она вздохнула.
– Как интересно. Ты отправляешься со мной в бар. Родители вряд ли придут в восторг.
– Вот уж да. Хотя это не просто бар.
Я сбегала в дом и попросила у Генри ключи от его машины.
– Нам с твоей девушкой надо выпить и склеить кавалеров.
Он просто указал на полку с ключами.
Дождь прекратился, и мы опустили верх автомобиля. Сразу стало похоже на начало Чудесного приключения Джулии и Джейн. А потом я взглянула на нее и увидела угрюмо сжатый рот. Джулия достала из бардачка шифоновый шарф, накинула на волосы, дважды обмотала вокруг шеи – словно героини кинофильмов. Интересно, как она это делает? Надо обязательно спросить, – когда Джулия не будет так расстроена.
В ресторане я достала из рюкзака сигареты, и она попросила закурить. Вид у нее при этом был виноватый – словно взрослый подбил ребенка на нечто неподобающее.
Она заказала себе бокал вина; и пока пила мелкими глотками, я спросила, что случилось.
– Сама не понимаю. Был огромный прием. – Там были все, вся ее родня, все друзья дома. – Хэнку, похоже, никто не пришелся по вкусу.
Возможно, ему было некомфортно знакомиться с ее семьей.
– Они другие, на ваших совсем не похожи. Каждый разведен не по разу; полно всяких сводных и единокровных родственников, вообще непонятно кого.