– Я привык добиваться всего, чего захочу, – сказал он.
– Прекрасно, – сухо ответил я.
Теперь мы определенно расположились по разные стороны баррикады. Я чувствовал, что он старается перестроиться, собирается с силами, чтобы самому принять участие в сражении, которое – в чем он не сомневался – давно уже выиграл его отец.
– Я приступлю немедленно, – заявил он.
– В данный момент, – небрежно пояснил я, – мне необходимо завершить вечерний обход. Если вас не затруднит подождать, то по окончании обхода мы обсудим ваше положение в конюшнях. – Вежливо поклонившись, совсем как постороннему, и не дожидаясь, пока он снова ринется в бой, я плавно развернулся и, не торопясь, отправился к Этти.
Мы методично обошли все конюшни, коротко делясь замечаниями о резвости и скоростной выносливости лошадей и составляя программу тренировок на следующее утро, а затем остановились у четырех наружных денников, один из которых пустовал, молчаливо напоминая об утрате Лунного Камня.
«Мерседес» все еще стоял на прежнем месте. Ривера с шофером сидели внутри. Этти, с вполне объяснимым любопытством, посмотрела в их сторону и поинтересовалась, кто это приехал.
– Новый клиент, – лаконично ответил я. Она удивленно нахмурилась.
– Как же вы могли заставить его ждать?
– Не бойтесь, – с горькой, понятной лишь мне иронией ответил я. – Никуда он не денется.
Но Этти не впервой приходилось принимать новых клиентов, и она твердо знала, что их нельзя заставлять ждать в машине. Она метеором промчалась со мной по трем последним денникам. Я подумал, что завтра она уже не будет проявлять подобного рвения.
Открыв заднюю дверь «Мерседеса», я коротко сказал:
– Пройдемте в контору.
Алессандро пошел вслед за мной без единого слова. Я включил радиатор, уселся на место Маргарет за столом и указал ему на вертящееся кресло. Он не стал спорить по пустякам и также молча опустился на сиденье.
– Итак, – заговорил я голосом журналиста-профессионала, берущего интервью, – вы желаете приступить к работе завтра.
– Да.
– Простите, а кем вы хотите работать? Он замялся.
– Жокеем.
– Как же так? – резонно возразил я. – Скачки еще не начались. Сезон открывается примерно через четыре недели.
– Знаю, – сдержанно ответил он.
– Я имел в виду совсем другое. Хотите работать в конюшнях, ухаживать за двумя лошадьми, как все наши ребята?