– Я категорически запрещаю. Ты найдешь знающего тренера, кандидатуру которого я одобрю. Не хватает только, чтобы драгоценными чистокровками занимались дилетанты. Изволь слушаться. Ты меня слышишь? Изволь слушаться.
От болеутоляющих таблеток зрачки отца сузились, хотя язык еще не начал заплетаться.
– С лошадьми все будет в порядке, – сказал я и подумал о Лунном Камне, Счастливчике Линдсее и двухлетке с разбитым коленом, страшно жалея, что не могу раз и навсегда избавиться от всех неприятностей и, не сходя с места, передать бразды правления Бредону.
– Если ты считаешь, – сказал он не без угрозы, – что управлять скаковыми конюшнями так же просто, как продавать антикварные вещи, ты сильно ошибаешься.
– Я больше не занимаюсь антиквариатом, – спокойно ответил я. Как будто он этого не знал.
– Это два принципиально разных дела, – заявил он – Любое дело подчиняется одним и тем же принципам.
– Чушь.
– Необходимо установить реальные цены и удовлетворить спрос покупателей.
– Не думаю, что тебе удастся удовлетворить спрос на фаворитов. – Голос его звучал презрительно.
– Почему же, – скромно ответил я. – Не вижу ничего сложного.
– Вот как? – ледяным тоном осведомился он. – Ты действительно так думаешь?
– Да. Если только ты поможешь советами. Он окинул меня долгим взглядом, пытаясь подыскать подходящий ответ. Зрачки его серых глаз сузились в точки. Челюсть расслабилась.
– Ты должен найти замену, – сказал он чуть заплетающимся языком.
Я неопределенно мотнул головой, и наш спор на сегодняшний день закончился. Потом он начал расспрашивать о проездках, по-видимому забыв, что считает меня некомпетентным в этом вопросе, и внимательно выслушал мой отчет о нагрузках по интенсивности и дистанции. Когда через некоторое время я собрался уходить, он опять спал.
* * *
Я вложил ключ в замочную скважину своей собственной квартиры в Хэмпстеде и открыл дверь. Голос Джилли гулко разнесся по прихожей:
– Я в спальне.
Мне не удалось удержаться от улыбки. Джилли красила стены.
– Думала, ты не придешь сегодня вечером, – сказала она, подставляя лицо для поцелуя и разводя руки в стороны, чтобы не испачкать меня краской. На лбу у нее сиял светло-желтый мазок, блестящие каштановые волосы запылились, но она была в хорошем настроении и прекрасно выглядела. Несмотря на свои тридцать шесть лет, Джилли имела замечательную фигуру, которой могла позавидовать любая манекенщица, и во взгляде ее серо-зеленых глаз сквозил незаурядный ум – Как тебе нравится этот цвет? – спросила она. – А еще я купила коричневый с зеленым ковер и совершенно жуткие, розовые в полоску, занавески.