Казалось бы – иди, вали руберов да элиту, а боязно, чего б
попроще хочется. Потому что он не только говно, но и ссыкло. И
начинает искать что полегче, а кругом, глянь-ка, одно быдло убогое,
жизни не заслужившее. Рано ли, поздно ли, такой придет к мурам с
трупом своего боевого товарища, который крепенько так уснул. Тут
его оценят. Дадут оружие покруче. Беспилотниками от элиты защитят.
Живи, да радуйся. Он и живет, да еще и подольше других. Такого
мурья тоже немало.
– Ты прям психолог!
– Наговариваешь. В приличном обществе, если кого психологом
назовешь, тебя ведь и язык могут отрезать. Дождаться, когда
отрастет, и снова отрезать. Нет, брат, я не психолог. Я, брат, как
раз с такой фермы, куда муры на сортировку отвозят, свою жизнь в
Стиксе и начал. К мурам у меня поэтому отношение сложное. Они,
видишь ли, спасли мне жизнь.
Когда я попал в Стикс и после перезагрузки пытался понять, что
происходит, на кластер приехала банда муров… Нас привезли на
«ферму». Бывшая тюрьма в небольшом стабе. Там я провел чуть больше
месяца, дар все никак не пробуждался. В соседней камере сидел
матерый рейдер, с дарами, со всей херней, но это ему помогало
слабо. Регенерация у него была бешеная, поэтому у него чуть не
каждый день что-то вырезали. И все силы организма у него шли на
восстановление. Когда его отпускало, он рассказывал про Стикс, но
скорее чтоб отвлечься, все смирились, что чудес нового мира нам не
увидеть.
Муры держали свежаков на ферме, пока не начиналась трясучка, а
потом их разбирали подчистую. Мой срок уже подходил, а дар все не
проявлялся, а трясучка уже начиналась. Я сидел в камере и думал,
что выбрать. Склонялся к тому, чтобы выбрать разборку. Не потому,
что я такой правильный или герой, а просто мне настолько херово
было, что хотелось, чтоб все кончилось. Мне тогда за сорок было,
простой инженер, не вояка, не герой. Я понимал, что даже проявись у
меня какой дар, долго я не протяну, а остаток жизни тащить людей на
смерть, я не хотел. Хотелось как-нибудь самоубиться, но надежного
способа я выдумать не мог, а перегрызть себе какую-нибудь артерию
или проломить голову об решетку – не хватало силы воли.
Наконец меня поволокли на разделку: привязали к столу, мясник с
ножом уже примеривался, откуда бы начать. Вот как раз в этот момент
на ферму напали.