— А вдруг кто-нибудь зайдет… — пискнула я,
стаскивая с человека, которого пять минут назад люто ненавидела, рубашку.
— Плевать, — рявкнул Станислав Тимофеевич (какой
он теперь Тимофеевич?) и сбросил со стола кипу тетрадок.
Кажется, Иришка была права. Измайлов мне все-таки
отдался.
Дверь на кафедру он всё-таки закрыл с внутренней
стороны. В последний момент. Не отрываясь от моих губ.
Ещё б табличку повесил: «Занято».
Надеюсь, никому из преподавательского состава не
понадобится срочно войти.
А затем он усадил меня на стол, и дурацкие мысли
покинули голову.
Ох…
Руки тяжелые, но ласковые. Взгляд точно палящее
солнце. Невыносимо.
Измайлов стянул с меня платье так легко, будто
занимался этим ежедневно. Его губы коснулись шеи, опаляя кожу дыханием. Поцелуй
в ключицы и ниже. Ещё ниже. Медленно, словно назло.
Одним рывком мой некогда нелюбимый преподаватель
поддел бюстгальтер и опустил чашечки по грудь. Я пыталась смолчать, но стон
вырвался, стоило языку очертить контур набухшего, жаждущего ласки соска.
Что же это такое…
Наваждение…
Сильные пальцы рывком стянули колготки. Треснул
капрон, и по ногам пробежались «стрелки». Хвала небесам, на мне приличное
белье, а не труселя с надписью «Кто первый, тот и папа», которые мне подарила
на Новый год Иришка.
Измайлов коснулся меня там… внизу… в самом
сокровенном месте. Нащупал поверх белья чувствительную точку и чуть надавил на
неё.
Я всхлипнула от наслаждения, что остро врезалось
под кожу, а сама машинально, словно не отдавала себе отчета в том, что творю,
уже стаскивала с него брюки. Его затвердевший член выпирал через трусы-боксеры.
Я достала его наружу. Какой же он горяченный. Твердый. Большой.
Обнаруженный презерватив пришелся кстати. Как их,
блин, надевают в порыве страсти?! Элегантно так, в одно движение. У меня вон
руки трясутся, и латекс никак не раскручивается.
Но получилось. Уф.
Этот мужчина не заботился о том, чтобы раздеть
девушку. Отодвину полоску моего белья, он вторгся в меня на всю длину, вырвав
из груди тихий всхлип. Я обхватила ногами его талию и задвигалась в такт,
истекая соками от удовольствия. То подкатывало волнами, пульсировало жаром.
Накрывало с головой.
Никогда раньше я не думала, что секс может быть
таким невероятным. Что он может приносить чистое блаженство. Что два тела,
сплетенные воедино, могут двигаться в унисон. Что мне захочется подмахивать
попой, только бы это не заканчивалось.