И он расхохотался.
Томми очень хотелось сказать кое-что, но ему мешал кляп во рту. Ему так же сильно хотелось кое-что сделать, в основном руками и ногами, но, увы, об этом тоже позаботились. Он был крепко связан.
Более всего его удивляла поразительная перемена в стоящем перед ним человеке. В роли инспектора Димчерча он выглядел типичным англичанином. Сейчас же любой сразу же узнал бы в нем хорошо образованного иностранца, говорящего по-английски без всякого акцента.
– Коггинс, друг мой, – обратился бывший инспектор к своему злодейского вида сообщнику, – возьмите вашу дубинку и станьте рядом с пленником. Я собираюсь вытащить кляп. Надеюсь, вы понимаете, мой дорогой мистер Блант, что поднять крик было бы с вашей стороны непростительной глупостью? Уверен, что понимаете. Для вашего возраста вы весьма смышленый парень.
Он быстро извлек кляп и шагнул назад.
Томми шевельнул онемевшими челюстями, облизал губы, два раза сглотнул и ничего не сказал.
– Поздравляю вас с такой выдержкой, – усмехнулся «инспектор». – Вижу, вы понимаете свое положение. Вам совсем нечего сказать?
– Есть, но это может подождать, – ответил Томми.
– Вот как? Ну а то, что должен сказать я, ждать не может. Где письмо, мистер Блант?
– Не знаю, приятель, – весело отозвался Томми. – У меня его нет. Впрочем, вы это уже знаете. На вашем месте я бы продолжал поиски. С удовольствием посмотрю, как вы и дружище Коггинс играете в холодно-горячо.
Лицо Димчерча приняло угрожающее выражение.
– Вам нравится дерзить, мистер Блант? Видите вон ту квадратную коробку? Это маленькое приспособление Коггинса. В ней купорос и кандалы, которые можно раскалить до такой степени, что они будут весьма чувствительно обжигать.
Томми печально покачал головой.
– Ошибка в диагнозе, – сказал он. – Таппенс и я неверно охарактеризовали это приключение. Это история не о Косолапом, а о Бульдоге Драммонде, а вы неподражаемый Карл Питерсон[9].
– Что за чушь вы порете? – рявкнул Димчерч.
– Вижу, вы незнакомы с классикой, – вздохнул Томми. – Жаль.
– Хватит! Вы сделаете то, что от вас требуют, или мне приказать Коггинсу доставать свои орудия и приступать к делу?
– Не будьте так нетерпеливы. Конечно, я сделаю то, что вы хотите, как только вы скажете, в чем это заключается. Не думаете же вы, что я мечтаю быть разрезанным и поджаренным, как филе камбалы? Я ненавижу боль.