Целует нежно, даже трепетно. Пробует на вкус, заново
знакомится – губами, языком, греет своим дыханием, делится им. И мне оно нужно,
я так по нему скучала – по самому Андрею, по его редкой нежности, больше
похожей на издевательство – рукой он по-прежнему сдавливает шею так, что без
его дыхания я, кажется, задохнулась бы. Я даже по его шуткам и гадкому
поведению скучала.
Невыносимо.
Я не отвечала на поцелуи, на ласку, просто принимала все,
что Андрей давал – жадно впитывала в себя эти мгновения, чтобы потом бережно
перебирать. Вспоминать, как припухли губы от его поцелуев, от его укусов; запоминала
быстрое биение его сердца – моё также вырывалось из груди.
Меня волнует его запах, его агрессия, его нежность. Его
возбуждение.
Его близость.
Губы, язык, ладонь на шее, которая, кажется, сейчас доведет
меня до обморока. Эрекция. Он хочет меня, и я хочу Андрея, а еще хочу…
— Дикарка, – прошипел он, и отпустил, прижав ладонь ко рту.
— Охренела, кудрявая?
Укусила я его знатно – во рту привкус крови.
— Иди, рассказывай сказочки кому-то другому, – процедила я.
— Ой, так любил меня, так любил. Угу. Верю, блин, я же совсем дура! И забрал бы
меня, и жили бы мы душа в душу. Так любил, что ничего не рассказывал,
сговариваясь о своем отъезде, да? Так любил, что не посвятил в свои планы? Так
любил, что таскался по тусовкам, пока я сидела дома и тебя ждала? Так любил,
что еле вспомнил при встрече? – кипятилась я, видя только его лицо –
взбешенное, и от этого немного страшно, а еще дико кайфово. Я не знаю, что
Андрей выкинет через секунду, никогда не знала – наорет, поцелует, начнет
шутить, или вытворит еще что-то. — Я на идиотку похожа? – заорала я.
— Похожа, – усмехнулся Андрей. — Только идиотки так за свои
обидки цепляются. Ой, хрен знает сколько лет назад мне не позволили сунуть нос
во взрослые дела. Плохой Андрей! Плохой, – пискляво передразнил он. — Я уже
объяснил тебе, почему не рассказывал ничего. Не люблю в пустоту трепаться, пока
дело не сделано. А что касается тусовок – нечего тебе было на них делать, там
одни шалавы. Я был бы дебилом, притащи я туда свою девушку.
— Ну да, без меня-то удобнее было бы с другими девчонками
зажигать. Кто же свой самовар будет тащить?! – горько произнесла я.