Как же меня это раздражало, как обижало. Я, хоть и была
взрослой и совершеннолетней, но ночи дома проводила – и папа, и мама были
категорически против того, чтобы я шаталась непонятно где. Если бы я надавила,
они бы смирились, что я ухожу и прихожу когда захочу, и однажды я надавила.
Гуляла три дня, являлась в четыре утра, а утром убегала на учебу, после которой
снова начиналось веселье. И вот, на третий день, точнее ночь, я заметила, что
ни мама, ни папа не спали, ждали меня. Не упрекали, не устраивали скандалов, а
просто ждали, пока я нагуляюсь и вернусь домой. Волновались за меня, только
вырвавшуюся в большой мир. И так стыдно стало: я веселилась, пока они сидели и
переживали за меня. После этого я решила, что буду плохой дочерью, если
продолжу в том же духе. Не только родители готовят детей ко взрослой жизни – дети
тоже должны дать родителям время, чтобы они привыкли, что за руку водить уже не
нужно.
Я стала возвращаться в одиннадцать-двенадцать ночи, а иногда
и на ужин, чтобы побыть с семьей. А Андрей пропадал ночами со своими
многочисленными приятелями – то на сомнительных блатхатах, то в элитных
особняках, то в квартирах-лофтах. Я просила его не ходить, просила взять меня с
собой – ради этого я бы снова подвергла родителей переживаниям, но Андрей
отказывал. Категорично.
Я злилась, ревновала, и уже готова была поставить ему
ультиматум, но мы расстались.
— Я тебе не изменял.
— Ну да, – фыркнула я.
— Тебе снова поклясться? Или тебе нравится думать, что ты
была всей из себя ромашкой, пока я об тебя ноги вытирал: изменял, собирался
бросить? – Андрей сложил руки на груди. — Мне бабло нужно было, я его и собирал.
Не трахать шлюх я ходил, а налаживал контакты – мне недоступна была
бизнес-тусовка, и я искал мажоров, раскидывающихся деньгами, и готовых
вложиться. Секс я люблю, Лиз, ты это хорошо знаешь. И, я уверен, помнишь, – он мазнул
по мне знакомым взглядом – так он на меня в постели смотрел раньше. — Но я в
состоянии себя сдерживать, и не трахать всех подряд. Я всегда помнил, что у
меня была ты, и предавать не собирался, даже если бы передо мной ноги
раздвигали без предварительных ласк. Еще какие претензии?
— Не верю я тебе!
— Ах, да, – Андрей будто не слышал меня. — То, что я не
узнал тебя, точно. Ну да, показалась знакомой, и дошло бы со временем, но
сначала – да, не узнал. Перепил, устал, зрение малость похерил за пару лет, да
и ты изменилась. Давай, – кивнул он мне, — в чем еще хочешь меня упрекнуть?