На пристанях они делали остановки, чтобы взять на борт
приписанных к походу Иваном Егоровичем дружинников. Там же
дожидались и добровольцы, в том числе, с боевым опытом. И хотя
людей не хватало, ладьи шли с половинным составом, кого попало не
брали. А только если среди бойцов старой дружины находился
поручитель. В этом случае, княжеский казначей выплачивал
родственникам приличное пособие, чтобы было на что жить в
отсутствие кормильца.
На остановках местные жители выспрашивали дружинников: на кого
идет атман всей Урсы? Уж не война ли? – и бывали разочарованы, а
иногда и раздосадованы, потому что не верили, что дружинники толком
и сами не знают. Однако, проявив сметку, довольно скоро вояки
подыскали ответ, устраивающий всех, в том числе и самих себя:
- В средиземье идем по княжьему делу, - уже привычно отвечали
они с ладей.
- А что ж тогда войско такое?
- А как еще князю в чужие страны прикажешь идти? В одиночку что
ли?Значит положено так, чтобы с войском, - и в одном они были
уверены полностью, уж кто-кто, а сам князь Верес точно знает
конечную цель их похода.
Сам князь Верес, а это и отличало стратега от рядового бойца,
собирался достичь сразу нескольких целей. Часть из них была для
вдумчивого человека достаточно очевидна: сбор дружины в единый
кулак, проверка состояния северного речного пути, торговые
переговоры в средиземье. Другая часть – скрытая, глубинная, могла
потребовать самых непредсказуемых действий, была не до конца ясна
ему самому и требовала вдумчивого осмысления.
На поспешность его выступления в поход повлияло несколько
составляющих. Это и отсутствие новостей об украденном камне, и
странное поведение Бонифана на переговорах, и новый способ передачи
посыла по воде. А еще новые возможности хранения данных, об этом
очень мало кто знал, но в копилке князя это был уже второй прорыв
по части увеличения объемов хранения на нифриле. Верес оперся о
борт ладьи и, глядя на бегущую воду, погрузился в себя, припоминая
как все начиналось…
Четыре года назад ему донесли о том, что на высокогорном прииске
Белроги скопилось много копеечных монет. Место и впрямь было
труднодоступным. Добраться до него можно было не во всякое время
года, требовалась тщательная подготовка и обязательное установление
хорошей погоды. Выработка нифрила шла хорошо, а вот спуск его
вызывал множество трудностей. Продовольствие, орудия и утварь
оставляли чуть ниже, и чухи поднимали его сами, а забирать монеты
по договоренности должны были люди Вереса. В итоге, монеты
покрупнее забирались полностью, а запас копеек копился год от года,
достигнув весьма существенной, даже для княжеской казны, суммы.