- Ага, вы тот самый Акима, который вспоминает песни из прошлой
жизни, - догадалась Ольха, - Ну и как там дальше?
- Где? – не понял Акима.
- В песне вашей.
- Поклонился я родне у порога, не скулите обо мне ради бога, - с
радостной услужливостью подсказал Короток, поддержать разговор с
настоящей княжной ему тоже хотелось.
- «Не скулите», да? – Ольха прищурила один глаз.
- Именно так в той песне и поется, - с достоинством подтвердил
Аким.
- Вот чего я больше всего не люблю, - сказала она в упор глядя
на Акима, - Так это когда из меня пытаются дуру делать…
- А чего не так в песне-то? – от такого напора Акима несколько
растерялся.
- То, что на Старшей Сестре люди про первопредков-оборотней
слыхом не слыхивали.
- А, вот вы, о чем. Вы не обижайтесь на меня, Ольха, -
примирительно сказал Акима, благоразумно умолчав, что как раз эту
строчку он оставил без изменений, - Может я чего и переврал. В
конце концов, на историческую точность не притязаю.
Ольха приняла акимины извинения, в знак примирения обменялась с
ним рукопожатием и согласилась считать, что песню он не переврал, а
творчески доработал.
- В общем, так, - переходя на деловой настрой, Вася строго
глянул на Акиму, чтоб не раскрывал рта, - У княжны разговор к нам
есть.
Ольха оглядела в миг посерьезневших бойцов, приготовившихся
слушать с полным вниманием. «Ну, девочка, решайся», - подбодрила
она себя. Она не забыла о предписании соблюдения строжайшей тайны,
однако уложение правил княжеских порученцев позволяло ей в случае
особых осложнений привлекать в помощь любых людей и нелюдей.
- Только я сразу должна сказать. Все что вы сейчас услышите -
исключительно для ваших двадцати ушей. Учтите, парни, я вам вверяю
сейчас свою жизнь. Если вы проговоритесь, мне несдобровать, и тогда
лучше вообще не начинать этого разговора…
Ольха замолкла и обвела взглядом каждого. Вася для пущей
значимости следом за ней сделал тоже самое.
- И не надо на меня сразу так смотреть, - возмутился Акима,
округляя глаза.
- Дык, а се, мы ни се, мы могила, - поддержал Акима Короток и
преданно уставился на Васю, - Ясное дело, – добавил он, подытоживая
доказательную речь.
- Тогда слушайте, – Ольха наклонилась поближе и зашептала, парни
придвинулись к ней, насколько позволяли приличия и широкая
трактирная столешница, и слушали в полном молчании, лишь время от
времени подтверждая кивками, что все понимают и сделают как надо.
Она объяснила подробно, где, как и когда она будет выбираться из
деревни, и снабдила десятку нифриловой приказкой собственной
разработки.