Потирая руку, встает. Помогает встать
Пятому.
— Ну как, Старик? Понравилось? — даже
не заметно, что Сергей Владимирович запыхался. Покраснел только
слегка и вспотел.
Я киваю.
Он подходит, садится рядом и вытирает
лицо полотенцем.
— А теперь, дружок, ответь-ка на мои
вопросы. Для начала — как ты вышел на Данилу?
Началось.
Вот тут меня и замурыжили…
Как мало мы ценим собственное
детство!
Точнее, как по-детски легкомысленно
стремимся стать взрослыми! Безоглядно спешим окунуться в мир
проблем и забот, накрутить на себя вериги обязанностей,
ответственностей, нехватки времени, денег, здоровья.
Какое ребячество! Глупые и
бестолковые дети несутся к взрослой жизни как мотыльки на пламя.
Потом, опалив крылья и возмужав, становятся умными и толковыми, с
тоской оглядываясь назад и тяжело вздыхая.
А пути назад в детство уже нет!
Для всех… кроме меня. Что это, мой
приз или мое наказание? Хочется думать, что первое. По крайней,
мере, по сиюминутным ощущениям — я счастлив. В данную секунду. И в
следующую…
Но стоит задуматься на долгие годы
вперед — вновь становится страшно. Почему-то кажется, что главным
моим мучителем и палачом окажется скука. Безысходность всеведения.
Тупик всезнайства. Замкнутый фатальный круг. Ни ответа, ни привета.
Может, поэтому меня постоянно тянет на рожон?
Вот как сейчас, например.
Толстая, неопрятная тетка в
милицейской форме неприязненно разглядывает меня из-под тяжелых,
набухших век. Мятая голубая рубашка с потемневшим около шеи
воротником, засаленный галстук, ломаные погоны старшего лейтенанта
на оплывших жирных плечах. На толстенных ногах — некогда
лакированные ботинки общевойскового артикула, которыми тетка
нетерпеливо елозит под столом.
— Ну?
«Баранки гну!» — хочется ответить
естественным образом, но говорю другое:
— Родька тут ни при чем!
Когда я узнал, что Родиона из
компании ЮрАся прямо из школы повели в
опорный пункт якобы за поджог сараев, долго не думал. Просто
развернулся на входе и помчался в милицию. Благо тут рысью пять
минут ходу.
— Ну?
— Это вовсе и не Родька поджег. Это я
поджег. Вернее, не я. «Свистулей» попал. Случайно. Простите,
тетенька…
Старательно имитирую тупого
первоклашку, готового вот-вот расплакаться. У Родиона отец —
военный летчик. Служит в Любимовке на военном аэродроме. Не нужны
ему эти заморочки с милицией. А мне, интуитивно чувствую, эта
ситуация пригодится.