Я взял у Родьки повестку. Так. Ага!
Тетка, оказывается, его отца вызвала. Пронникова Анатолия
Игоревича. А вот у меня — мать. Вот же зараза! Ну почему такая
несправедливость?
Реально, с батей было бы проще. Он
ментов как-то недолюбливает. В отличие от матери, искренне и
беззаветно считающей их нашими надежными защитниками. И
опорниками.
Помню, даже читать она меня учила по
«Дяде Степе» Михалкова.
«…Лихо мерили шаги две огромные
ноги…». Бр-р. Фильм ужасов…
— Не говори пацанам, что раскололись
насчет Трюхи, — сказал я Родьке, сидя на деревянном ящике и царапая
веткой в пыли, — скажешь, «лепили горбатого», ничего не видели,
ничего не знаем.
Родька глянул на меня с надеждой. Ему
было очень стыдно. И страшно.
— Она сразу орать начала. Сказала, на
учет поставит. Отца накажут, — он еле заметно всхлипнул, несмотря
на свои солидные десять лет. — А у бати и так на службе… Проверки,
комиссии… Приходит ночью… В воскресенье тоже…
Вот!
Я понял, что мне показалось странным.
Чего тупил так долго?
— Слушай, Родька, а кто в тот вечер
Трюху у вас во дворе видел? Ты?
— Когда? Когда пожар у вас был? Нет,
не я. Тоха, Исаков Антон — его одноклассник. Он его и прогнал. Тохе
в ту субботу губу ваши разбили за кинотеатром, вот он и злой был.
Утром мне рассказывал, как за Трюхой гонялся. А я — Юрасю.
— Тогда главный вопрос, — медленно
говорю я, встаю, поворачиваюсь к Родьке и смотрю ему прямо в глаза.
— Кто заложил именно тебя?
Пожимает плечами.
— Понятия не имею, — задумывается, —
ну да, кто-то ведь заложил?
— Получается, не заложил, Родька, — я
рассеянно скольжу взглядом по своим каракулям на земле, — это
называется «подставил». Только зачем?
Так-так-так.
Варианта два. Первый — отмазать
Трюханова, второй — «зацепить» Родиона. Равноценно. Мотивы? Деньги?
Советский инспектор по делам несовершеннолетних балуется
вымогательством? Может быть, может быть. Тогда второй вариант —
предпочтительней. У Трюхи отец — мичман, у Родиона — летчик-офицер.
Если первый вариант — то подставлять можно любого, тогда почему
именно Родьку? Как на него вышла эта инспекторша? Сама, или кто-то
подсказал?
Вновь возвращаемся к первому вопросу
— кто навел на Родьку? И ко второму — зачем? Считаем, что
вымогательство — это пилотная версия. И выходит, что при обоих
вариантах ключ — Родька!