Фатальное колесо. Дважды в одну реку - страница 44

— А ну, иди сюда, стрелок пархатый! Попался? — Очередная жертва уже трепыхается в клешнях пожилого усатого мужика, с рядами орденских колодок на лацкане пиджака. — Ты чего людям праздник портишь? В милицию захотел?

— Пусти-и, дяденька. Я больше не буду.

— Рогатку давай! Давай-давай. Вот так. У ну, брысь отсюдова!

И, довольный собой, «дяденька» возвращается к начатому раньше: «…На не-ом защи-итна ги-и-мнастерка, она с ума-а меня сведет…»

В одном из просветов людского моря под ярким транспарантом «Мир-труд-май» лихо выплясывала замысловатый танец веселая старушка в пунцовом плаще, коричневых гамашах и солдатских ботинках. В одной руке у нее портрет Ленина на палочке, во второй — флажок советских военно-морских сил. Правильные, хотя и не совсем соотносящиеся друг с другом атрибуты крутились вокруг плясуньи морским семафором, сливаясь в бесшабашную и слабо идеологически выдержанную карусель.

Народ радостно гоготал и хлопал в ладоши.

— Давай, Семеновна! Не подкачай!

— …Ра-аску-у-дрявый! Клен зеленый! Лист резной! — Бабуля умудрялась еще и подпевать репродуктору. — Я-а влю-у-бленный! И смущенный пред тобой!..

Напирающие сзади даже слегка притормаживали, расширяя зону этого стихийного танцпола.

— Кле-он зе-эленый! Да кле-он кудрявый! Да ра-аску-удрявый! Резно-о-ой!

За спиной веселящейся толпы нетерпеливо верещал автомобильный гудок. На подходе пробуксовывал очередной массив праздничной колонны, впереди которого маячил драпированный кумачом изношенный «газон» с огромными картонными буквами «Гагаринский район» на кузове. Прямо за ним, размахивая в воздухе огромными искусственными цветами, клубилась белоснежная стайка красногалстучных пионеров, за которыми степенно вышагивали отцы-руководители. У многих — ордена и медали со времен Великой Отечественной.

Старая гвардия пока еще была в строю: слишком мало прошло времени после тех страшных событий. Одеты все просто, скромно, но празднично. Чисто и аккуратно.

Вообще, если на мой незашоренный взгляд, по тем временам мода была ужасной! Преобладали серые, коричневые и темно-синие тона. Редкая модница позволяла себе покрасоваться в пальто светло-бежевого цвета. У многих женщин — завязанные по-крестьянски платки на головах, где ярких цветовых решений усматривалось гораздо больше, чем в одежде. Мужики, если это солидные мужики, вышагивали в длинных болоньевых плащах с широкими поясами. У тех, кто расстегнулся по случаю теплого весеннего солнышка, под плащами были видны сурового цвета двубортные пиджаки и широкие прямые брюки. Обувь — такое впечатление, будто с одной полки. Разумеется, почти вся черная. Монотонность цветовой гаммы с лихвой компенсировалась обилием кумача, цветов и флагов.