– Телепортировалась... – облегченно выдохнула
девушка, с наслаждением несколько раз затянулась, а потом щелчком
отправила дымящийся окурок за окно, – успела, таки. Только теперь
как пить дать родителям про сигареты наябедничает.
Антя-а!
И, сердито бурча под нос витиеватые проклятия
идиоту, научившему летавок разговаривать, накинула халатик и
поплелась будить соседа по общежитию.
Екатерина Тарасовна Леденцова
была девушкой видной. Высокая,
ладная, с пронзительными зелеными глазищами на пол-лица, она ярко
выделялась среди девиц факультета изящных
искусств Нижегородской гуманитарной академии. Откровенно говоря,
выделяться ей приходилось не слишком часто, потому что занятия
сударыня Леденцова прогуливала по-черному. Если же дело касалось
отчисления, она просто шла с покаянным видом в
деканат, и на следующий день, как по мановению
волшебной палочки, была вновь зачислена в студенты. А декан с
завидной регулярностью брал отгул по поводу разыгравшегося
аллергического ринита.
Стипендии Катьку лишили еще на первом курсе, но
девушка не отчаивалась и продолжала жить на широкую ногу – шмотки,
бары, концерты. На все вопросы о доходах она делала загадочное лицо
и беззастенчиво врала о богатой тетушке из Монте-Карло. Ясное дело,
сокурсницы грешили на то, что Леденцова занимается проституцией, а
парни считали девицу содержанкой богатого папика. Особенно после
того, как Катька дала от ворот поворот паре факультетских
красавчиков, уверенно занимавших первые места в рейтинге
популярности.
На самом деле всё объяснялось куда проще. Или
сложнее, если смотреть на проблему товарно-денежных отношений с
точки зрения земных обывателей. Раз в неделю Леденцова отправлялась
в бутик напротив банка «Нижегородский
авангард» и там, стоя в примерочной кабинке,
совершала замысловатые пассы из арсенала бытовой магии, деловито
опустошая закрома Родины. Вернее, Праматери всех
цивилизаций.
Единственным, с кем у Катьки сложилось какое-то
подобие дружбы, был пианист Антон Калистратов по прозвищу Прынц.
Парень был мягок, слегка рассеян, неприставуч, а, главное, так же,
как сама Катерина, пользовался нелюбовью сокурсников. Наверное
потому что будучи натурой романтической и ранимой, Антя терпеть не
мог шумных общежитских пьянок, а в субботние вечера, когда все
нормальные студенты расходились по клубам, закрывался в своей
комнате с книжкой.