Вот и сейчас какой-то потрепанный талмуд виднелся
из–под подушки, на которой мирно сопела взъерошенная голова
Антона.
Катька распахнула дверь и, уперев руки в боки,
грозно воззрилась на спящего однокурсника:
– Антя! Ты снова дрых с открытой дверью? А если
сопрут чего?
– Я не дрых... – простонало из-под спешно натянутого
на голову одеяла, – я ещё сплю...
– Ответ неверный, – Катька
решительно шагнула к кровати и потянула одеяло на себя. Антон
поупирался, скорее для виду (сладить с решительно настроенной
Леденцовой мог не всякий препод), а потом, сдав позиции, понуро
уселся на кровати и помахал рукой перед носом.
– Фу... накурилась-то...
– Антя, не нуди!
Катька решительно села рядом и
вздохнула.
– Через два часа экзамен, а я ни сном, ни духом.
Шпоры есть?
– А какой экзамен? – наморщил высокий лоб
Антон.
– Философия? – предположила девушка.
– Не... я писал по логике. Кажется...
– Так, – Катька нервно покусала
волосы. – Давай звонить Штирлицу.
– А деньги? – Антон покосился на соседку и слегка
покраснел.
– Ой... – дернула та плечиком и, потянувшись,
утащила с тумбочки
старенький «Пионер». –
Набирай.
Калистратов тряхнул головой, откидывая длинную
челку, и сосредоточенно потыкал в экран. Заиграла бодрая музыка, а
потом откуда-то издалека донеслись треск, глухие удары и, кажется,
чьи-то крики. Катька круглыми глазами посмотрела на сокурсника, а
из телефона внезапно послышалось далекое, вовсе на грани
понимания: «База! ЧП! Второй
шлюз...» А дальше хрип, шорох и белый
шум.
– Что это было? – хлопнул глазами Прынц, а из
динамика знакомо потекло манерное:
– Альё-о?
– Штирлиц, чё у тебя за гудок дебильный! – завопила
Катерина. – Мы с Антей чуть не
обделались!
– Счастье мое, – мурлыкнула трубка, – с каких это
пор творчество группы «Звездолет
удачи» вызывает у тебя столь низменные
порывы?
– Гриш, мы тут по делу, – встрял Антон,
предусмотрительно закрывая Катьке рот ладонью. – Сегодня чего
сдаем?
– Пять ворлдов.
– Не, а что так много? Мы еще шпоры
хотели.
– Тогда двадцать всё вместе. И я делаю скидку за
опт.
– Гриша–а!
– Леший с тобой, вымогатель, – Леденцова вырвалась
из захвата Антона, – но нам нужно быстро.
– Приезжайте, – милостиво согласился Штирлиц, и
Катька с воплем раненного бегемота унеслась одеваться.
И уже стоя на крыльце, дожидаясь прибытия аэротакси,
задумчиво пнула носком гранитную ступеньку: