– А знаешь, Тошка, я слышала все
альбомы «Звездолета»... Никаких
базы и шлюза там нет...
Нынешний апрель в первых числах куда больше походил
на ноябрь. И тем неистовее потом вошла в свои права весна,
распахнувшись лазоревым небом, окутав теплом заснеженную землю; в
считанные дни рассыпав золотые глазки мать-и-мачехи по
обочинам.
Антон, прижавшись носом к стеклу, с высоты птичьего
полета созерцал родной город, медленно просыпающийся в зябкой
утренней дымке. Вековые деревья центрального парка – пока голые, но
уже готовые вот-вот вспениться в небо молодой листвой. Золотящиеся
маковки старинных церквушек – что редкие грибы-боровики между
широкими посадочными площадками жилых многоэтажек. Блестящие слюдой
окна волжской воды – ледоход сейчас в самом разгаре. А дальше,
возле покрытой защитным полем кремлевской стены, упирается в небо
сверкающий раздвижной купол Нижегородской обсерватории.
Сам Антон в обсерватории никогда не был (лет триста
назад заведение посчитали закрытым объектом и экскурсии
прекратили), но слышал, что мощный телескоп способен показать все,
без исключения, земные колонии. Другой такой телескоп был в
Санкт–Петербурге, но тут уж – столица есть столица. Тем более что
под Питером, как и в Нижнем, находились Врата – телепортационный
узел исследователей и колонистов.
В детстве Антошка мечтал стать астронавтом.
Закрывшись вечерами в отцовской библиотеке, мальчик с упоением
читал красивые истории о первых звездолетчиках – искусственно
созданной расе со сверхспособностями. Исследователи самых
отдаленных уголков Вселенной были способны пережить длительные
перелеты, не погружаясь в анабиоз. Отыскав подходящую для жизни
планету, изначальные строили на ней Врата, и тогда обычные
колонисты могли беспрепятственно телепортироваться в новые
миры.
Ночные посиделки чаще всего заканчивались одинаково.
В замке скрежетал ключ, на пороге появлялась нянька и, размахивая
полотенцем, гнала маленького Антю спать. А потом в
Калистратове-младшем открылись музыкальные способности, чему его
мать – известная пианистка – была
несказанно рада. И о карьере астронавта пришлось забыть.
– Эй!
Грубый толчок вывел Антона из задумчивости. Это не
выдержала Леденцова, героически промолчавшая всю
дорогу. – Давай, отстегивайся,
приехали.
Антя рассеянно кивнул, глядя, как плавно
приближается к ним крыша штирлицева дома, расчерченная номерными
квадратами для парковки, и потянул страховочный ремень.