Гришка уже ждал их у перил, скрестив руки на груди и
нетерпеливо барабаня худыми пальцами по плечам. Ветер так и норовил
сорвать куцый вязаный беретик с его головы.
– Какая честь, – язвительно пропела Катерина, изящно
выставляя длинную ножку из такси. – Нас вышел встречать
сам.
– Не мог дождаться нашей встречи,
дорогая, – Штирлиц мрачно хлюпнул носом и
попытался натянуть берет на уши. – Давайте быстрее,
холодно.
Антон подумал, что Гришке, не иначе, очень нужны
деньги и, покосившись на Катьку, поинтересовался:
– А предмет-то, какой?
– Логика, – бухнул сокурсник и
закашлялся.
– Не мог раньше сказать? Кать, у меня же есть шпоры,
я говорил! – возмутился Прынц, а Штирлиц скривился.
– Так у тебя, поди, рукописные? Деревня! И вообще, мы про
опт договаривались.
И тоже глянул на Катерину. Заискивающе. Та с
величественным видом вылезла, наконец, на крышу и милостиво
кивнула. А Тошке захотелось ее стукнуть, такой высокомерной она
сейчас выглядела – не иначе государыня, милующая
смердов.
– Двадцать, как договаривались.
Леденцова сунула в лапку Штирлицу мятую бумажку и
плотнее запахнулась в лиловый плащик.
– Значит, так, – засуетился Гришка, поспешно
вытягивая из кармана пластиковую коробочку. – Тут наушник.
Цепляешь, как гарнитуру, а вот здесь, – на свет появилась маленькая
панелька, чем-то смахивающая на портативный телевизор, – рисуешь
пальцем номер вопроса. Жмякаешь ввод и наслаждаешься моим неземным
голосом, диктующим ответ.
Штирлиц мерзко захихикал и подмигнул Леденцовой: –
Вот только наушник должен быть в зоне доступа. Метр от передатчика,
не дальше. Так что, дети мои, придется вам изображать
неразлучников.
– Справимся, – фыркнула Катерина и бдительно полезла
проверять коробочку: – Надеюсь, наушников два?
– Обижаешь, – пробормотал Штирлиц, поднимая воротник
куртки, – и вы, это... гарнитурой не светите, под волосы
прячьте.
– Мы похожи на идиотов? – девушка надменно вскинула
смоляную бровь и, глянув на часы, ухватила Антона за
рукав. – Шевелись, Прынц, логик не любит, когда
опаздывают!
– И спасибо тебе, дорогой Гришечка, что не оставил
товарищей в беде, – съязвил Штирлиц вслед покупателям, на что
Катька, когда аэротакси медленно воспарило, скорчила благодетелю
премерзкую рожу.
Когда молодые люди, запыхавшись, подбежали к
аудитории, в коридоре уже нервно гомонили сокурсники. Над дверью на
табло переливалась кровавым светом предупреждающая
надпись