С Ленкой вышло иначе. «Скользкий тип», — заявила та, когда он
приехал ко мне без предупреждения и привез ортопедическое кресло,
хотя о том, что от долгого сидения за ноутбуком на кухонном стуле у
меня адски болит спина, я не говорила ни одной живой душе.
Принимать такой дорогой подарок было неловко, но Павел
Николаевич обезоруживающе улыбнулся:
— Считайте, что это награда за то, что я спихнул вам двух
необучаемых школьников. Мучился с ними почти два года, а теперь
вздохнул с облегчением.
В его словах был смысл. Среди рекомендованных им учеников
действительно были два мальчика, мамы которых отчаянно хотели
видеть сыновей англоговорящими. Мальчишкам же на английский было
откровенно плевать. Впрочем, как и на любые другие предметы, о чем
я успела узнать, попытавшись обсудить с ними дела в школе.
— Почему скользкий? — с недоумением спросила я у Ленки,
усаживаясь в кресло, которое оказалось невероятно удобным и будто
для меня созданным. Павел Николаевич к тому времени с нами уже
распрощался.
— Клинья к тебе подбивает, а у самого кольцо на пальце.
Этот момент меня тоже немного смущал, потому что его участие в
моей жизни вправду выглядело странным, но ни одного повода принять
его дружеское отношение за что-то большее он мне не давал. Мы не
говорили о личном. Однажды он спросил об отце моего ребенка, на что
я ответила, что мы с Димкиным отцом не можем быть вместе по
объективным причинам, но это не мешает мне его любить. Павел
Николаевич мой ответ принял, и, что удивительно, в его поведении
ничего не изменилось. Он был все так же внимателен, оставаясь при
этом в рамках приличия.
Потом родился Димка, и моя жизнь встала с ног на голову, потому
что за прошедшие месяцы я так и не успела свыкнуться с мыслью о
предстоящем материнстве. Беременность сама по себе изменила мою
жизнь до неузнаваемости. Сперва я отказалась от командировок, потом
от переводов на выставках, потому что на больших сроках это стало
физически тяжело. Вскоре я вообще перешла на удаленную работу, и
это не могло не сказаться на зарплате. Поэтому если бы не
предложение Павла Николаевича и не то, что он решил вопрос с
поиском учеников, мне пришлось бы туго. Подруги, разумеется, были
готовы мне помочь, но я не хотела становиться для них обузой. Я
надеялась, что стоит Димке родиться, как я смогу частично вернуться
к привычной активности. Отчего-то материнство представлялось мне
эдакой красивой глянцевой картинкой: мы весело агукаем, и вот он
уже засыпает, а я спокойно работаю или занимаюсь домашними
делами.