Сергей развел руками.
— Но ведь это не наш случай. Почти два года в космосе — это не
шутка. Случись что — необходимого лечения экипаж обеспечить не
сможет. Упомянутые вами туристы по возвращении на Землю проходили
курс реабилитации. А миссии предстоит высадка на поверхность, затем
взлет. Серьезные перегрузки после длительной невесомости. Даже если
вы останетесь в орбитальном модуле — кто даст гарантии, что экипажу
не придется прерывать программу для помощи вам?
На посетительницу больно было взглянуть.С потухшим взглядом, вся
сникшая, она сидела на краю кресла.
— Простите, — Сергей чувствовал себя палачом, — я не могу
принять у вас документы.
— Не извиняйтесь. Я все понимаю. Вы ни в чем не виноваты.
— Если вы так интересуетесь космосом, я знаю, у нас есть
несколько вакансий на станциях слежения. Это, конечно, даже не
взлет на орбиту, но тоже очень нужная работа, — это звучало так,
как будто он оправдывается, Лихнецкий сам не ожидал от себя
такого.
— Спасибо, — она внезапно тепло улыбнулась и пожала его руку, —
в любом случае спасибо. Если совсем ничего не получится, я посмотрю
ваши вакансии.
* * *
Расстроенная Екатерина Ивановна вышла из дверей приемной
комиссии. Яркое весеннее солнце резануло по глазам, заставляя
зажмуриться. Опустив голову и прикрывая от света рукой лицо, она
спустилась по широким ступеням и повернула на аллею, обсаженную с
двух сторон елями.
Недалеко от кованых ажурных ворот, где металл причудливо
сплетался в контур посадочного лунного модуля, на скамейке между
зеленых еловых лап сидел юноша. Низко склонившись, закрыв лицо
ладонями, с подрагивающими, будто от рыданий, плечами. Екатерина
Ивановна остановилась, удивленно рассматривая фигуру на скамейке, а
затем решительно двинулась к ней.
— Вам плохо?
Юноша отнял лицо от ладоней и непонимающе посмотрел на женщину.
Будь здесь Лихнецкий, он бы узнал в нем поэта, отправленного
восвояси.
— Вам плохо, молодой человек?
Тот что-то неразборчиво буркнул и снова уронил голову на
ладони.
Екатерина Ивановна присела на скамейку рядом с юношей и положила
руку ему на плечо.
— У вас не приняли документы? Не переживайте, через неделю
можете подать еще раз.
Поэт нерешительно дернул плечом, словно пытаясь сбросить чужую
руку.
— Бесполезно.
— Ну почему же? Ведь вам сказали, в чем причина отказа?