Наконец оторвавшись от ладоней, юноша выпрямился и с
обреченностью вздохнул.
— У меня нет научной программы. Да и откуда она у меня? Я поэт,
— в голосе юноши удивительно сплелась гордость за себя, почти
самолюбование, и отчаяние, — я не придумаю программу и за год. А
она там ждет меня. Только я не прилечу к ней.
— Кто ждет?
— Муза, — юноша покраснел и отвернулся, словно сказал что-то
неприличное.
Екатерина Ивановна улыбнулась и стала искать что-то у себя в
сумке.
— Держите, — она протянула ему визитную карточку.
— Что это?
— Скорее, кто, — Екатерина Ивановна рассмеялась, — это мой
старый знакомый, Петр Алексеевич. Прекрасный биолог, но сейчас на
пенсии.
— Зачем он мне? — раздраженно отозвался поэт, — он может
написать программу на заказ? Так денег у меня все равно нет.
— Нет, он не станет ничего делать за вас. Что он может — это
подсказать, к кому обратиться в своем институте. Там много хороших
студентов, они смогут вам помочь придумать что-то такое, что вы
сможете в космосе делать вместе с ними. Что-то, что будет интересно
для них. Будет ли интересно вам, я не знаю. Но свою программу вы
получите.
Поэт поджал губы, всем видом выражая, что ни за что не пойдет к
кому-то на поклон.
— Никто за вас работать не будет. Если хотите чего-то добиться,
работайте, — Екатерина Ивановна улыбнулась и потрепала его по
голове, — делайте, и у вас все получится. Старайтесь. Это же ваша
мечта. Если она вас там ждет — вы должны сделать все, чтобы её
достичь. Так?
Она поднялась, собираясь уйти.
— Удачи вам. И подстригитесь. Вряд ли такая прическа уместна в
космосе.
Юноша еще долго сидел на скамейке, смотря вслед ушедшей
женщине.
* * *
На следующий день Лихнецкого прямо с порога вызвал к себе
начальник приемной комиссии Мусабаев. Подмигнув секретарше, Сергей
нырнул в кабинет.
— Вызывали, Юрий Талгатович?
— А, Сереженька, заходи, садись, дорогой. Чай не предлагаю,
видишь, некогда, к Старику бежать надо, да.
Сергей, встав у края длинного стола, смотрел, как хозяин
кабинета собирает в папку какие-то бумаги.
— Я чего тебя вызывал, не помнишь? — бывший космонавт потер
переносицу.
— Нет, Юрий Талгатович, мне Леночка не говорила.
Хмыкнув, тот продолжил собирать документы.
— Ах да. Точно. Ты же вчера на приеме сидел?
— Да, там.
— У тебя была старушка? Приносила документы?