– Капитан, есть вопрос по высадке.
Вейланд подплыл ближе к Яну.
– В регламенте не прописан план после посадки. Хорошо бы
обсудить, чтобы не было путаницы: кто за кем выходит, что
говорит…
– Не думаю, что это стоит детально расписывать, – капитан пожал
плечами, – каждый, думаю, уже знает, что будет говорить. Если нет,
есть время запросить с Земли.
– Остается еще вопрос о порядке выхода на поверхность, –
продолжал настаивать американец.
– Это не важно…
– Стоит обратиться к плану, – вмешался в разговор Лемешев, – у
меня написано, что первый осуществляет высадку бортинженер и
проверяет состояние посадочного модуля. Если все хорошо, капитан
дает отмашку…
– Ах вы хитрые русские! Хотите выйти на Марс первыми? Не
выйдет!
– Я попросил бы! Инструкция утверждалась общим комитетом. Если
есть возражения…
– Есть, есть, не сомневайся. Очередность выхода должна
определяться долей вложенного страной в проект. Если посмотреть на
цифры, сразу становится понятно…
– Я прошу прощения, – к спорящим подплыл Вейж Линь, – но доля
Китая, с учетом постройки оранжерей, в полтора раза больше
вашей.
– Причем здесь оранжереи? Я говорил про итоговую смету.
– Ха! Куда бы ты долетел без наших двигателей и реактора, а?
Денег они дали! Здесь львиная доля технологий наша и Китая. Да,
Вейж?
– Мне все равно, у меня есть четкая инструкция от НАСА, что…
– Да плевать, у меня своя инструкция, где…
Ян с ужасом смотрел на разгорающийся скандал. Первый космический
скандал с участием десятка космонавтов. Члены экипажа подплывали
ближе и активно включались в ссору. Их сложно было винить – Земля
из политической хитрости переложила на них решение проблемы, а
накопившаяся за полет усталость плеснула масла в огонь. Космонавты
распалялись все больше и больше. Голоса повысились до крика. Еще
полчаса назад спокойные дружелюбные профессионалы, теперь они
брызгали слюной, пытаясь доказать никому не нужную правоту. Яну
вдруг пришло в голову, что если дойдет до драки, надо записать
видео. Это будет смешно – драка в невесомости – и поучительно, как
легко люди могут терять разум.
Его взгляд встретился с взглядом Джин Фостер. Девушка не
участвовала в сваре. Она прижалась спиной к переборке, и в ее серых
глазах плавал ужас. Будто перед ней были не знакомые люди, а
многорукое чудовище, кричащее десятком ртов.