Ленин - страница 47
В марте следующего года, когда Владимир посещал уже восьмой класс, в городе грянула весть, что в годовщину смерти Александра II от руки Желябова в Петербурге было раскрыто покушение на жизнь царствующего монарха. Среди арестованных заговорщиков был Александр Ильич Ульянов, а среди подозреваемых – сестра Анна.
Отчаявшаяся и придавленная до самой земли огромным несчастьем Мария Александровна решила ехать в Петербург. Дети не могли отпустить ее одну. Обратились, стало быть, к старым добрым знакомым, но никто не хотел восстанавливать себе против власти, показывать близкие дружеские отношения с семьей преступника, поднимающего руку на царя. Некоторые даже не принимали молодых Ульяновых. Старый приятель отца, Шилов, избегал встречи с ними и уже никогда не наезжал на партию в шахматы.
– Интеллигентное общество замарало себя подлостью до остатка, – бросил Владимир и презрительно сплюнул, когда вместе с сестрой возвращался от прежних приятелей, которые не захотели даже впустить их в свое жилище.
В далекую поездку с Марией Александровной под видом сбора информации об условиях приема на медицинский факультет отправилась Лена Остапова.
Несчастная мать ничем, однако, не смогла помочь сыну. Царь Александр, «любящий спокойствие», умел мстить врагам помазанника Божьего. Просьба матери о замене наказания смертью на пожизненное заключение была отклонена.
На мрачном подворье Шлиссельбургской крепости, которая видела со времен Петра непрерываемую цепь жестокостей, совершаемых с врагами деспотизма, Александр Ульянов был повешен.
Анна Ульянова, старшая сестра Владимира Ульянова.
Фотография. Конец XIX века
Мария Александровна вернулась домой. Казалась с виду совершенно спокойной, только поседела вдруг, глаза ее погасли, а голова тряслась, как если бы исхудалое, изнуренное тело встряхивала никогда не прекращающаяся дрожь.
Елена Остапова назавтра после возвращения пригласила к себе Владимира.
Ульянов заметил большие перемены в любимой девушке. Не была это уже сияющая, погожая Лена. Упала на нее какая-то тень. Голубые глаза вобрали в себя холодное спокойствие, свежие горячие губы крепко сжались, исчез румянец, голос набрал твердого звука металла. Приветствовала она его без прежних взрывов радости и счастливого смеха.
Долго молчала, всматриваясь в осунувшееся, строгое лицо Владимира.