— Сколько же надо будет тебе
плотников, Пётр Дмитриевич? — Пушкин сиял, как начищенный пятак, —
С десяток?
— С сотню. Построить терем мне, да
монастырь, да конюшни на сотню лошадей, а потом ещё на пару сотен,
да овчарни для овец, да амбары для зерна, да дома для приехавших со
мною, и ещё всего изрядно, — по мере того, как Пётр говорил, лицо
воеводы вытягивалось. Он только сейчас начал осознавать, как сильно
изменится жизнь вверенного ему уезда в самое ближайшее время.
Никита Иванович Пушкин был трудяга и
назначение на должность воеводы мелкого уезда в глухой провинции
расценил не как ссылку, а как возможность проявить себя. Вот он,
случай! Это даже не «бог послал». Это путь наверх, к гораздо более
серьёзным должностям. Только надо всё сделать хорошо — лично
заняться распределением лошадей, чтобы и в самом деле не достались
нерадивым хозяевам. Да и себе взять не две, а четыре кобылки — чай,
найдёт деньжонки на расширение конюшни, зато через полтора года у
него будет четыре жеребёнка от ляшских великанов. Они, конечно,
будут не дестриэ, но и не те хилые лошадёнки, что еле плетутся,
запряжённые в пустую телегу. Плотников он найдёт — кликнет по всему
уезду и сегодня же отправит гонца в Нижний Новгород, пусть там всех
собирают. И к купцам сходить самому сегодня же — пусть покупают и
сплавляют лес, пока не встали Ока и Волга. Что ещё можно сделать? С
таким количеством лошадей и притоком работников цены на зерно в
уезде быстро пойдут в гору — нужно войти в долю к купцу Тихону
Замятину, пусть скупает овёс и рожь с пшеницей по всей Волге и
везёт сюда, пока морозы не грянули. Эх, дел-то сколько впереди! И
нужно завтра же послать грамотки царю и князю Пожарскому, что
княжич благополучно доехал до вверенного ему уезда и принят со всей
возможной любезностью. Заметят его — как не заметить!
Событие восемнадцатое
Государев дьяк Фёдор Фёдорович Пронин
был прислан в Нижний Новгород больше года назад, и оставалось ему
досидеть тут до конца своего двухлетнего срока ещё четыре месяца.
Отношения с воеводой нижегородским князем Василием Матвеевичем
Бутурлиным у него сразу не сложились — тот всё норовил не
стрельцами и оборонительными сооружениями города заниматься, а лез
в торговлю. Особых успехов в руководстве хозяйством и финансами
Фёдор Фёдорович не добился — за Смуту народ обнищал, торговля
расстроилась, а тут ещё и пожар 1617 года, который практически
полностью уничтожил город. Пришлось отменять почти все налоги,
чтобы люди смогли построиться. Ещё и сейчас, проезжая по посадам
верхнему и нижнему, часто натыкался государев дьяк на пепелища. Из
крупного города в 2000 дворов и населением не меньше 7000 человек
Нижний Новгород скукожился до 1200 дворов, и те были не чета
прежним.