— А давай...
В тот же миг и Пётр, набравшись смелости, произнес:
— Ваше Высочество...
Я предпринял ещё одну попытку:
— Послушай...
И тут же в унисон прозвучало:
— Простите...
Тут, не выдержав, я расхохотался, а мой собеседник, отчаянно
покраснев, неуверенно улыбнулся.
— Пётр, давай уж без церемоний, просто на ты... Я так понимаю,
что нам проще подружиться, чем пытаться спорить с намерениями
твоего отца.
— Это да, если папенька видит цель, он не замечает
препятствий... — чуть успокоившись, подтвердил Пётр. И, оживившись,
добавил:
— Ваше Высо... О-ох, прости... Алексей, я тут подумал — быть
может, ты не будешь против познакомиться и с парой моих
товарищей... Кажется, я видел недавно тут Ивана Нарышкина...
Увидев мое застывшее от удивления лицо, он заторопился:
— Я знаю, это семейство не слишком в большой чести во дворце, но
это последствия излишней горячности главы рода... Если он
увлекается спором, забывает и о правилах приличия, и о табели о
рангах... Вот и настроил против себя высокопоставленных особ. Но
Иван — парень преотличный, убедишься сам!
Произнося эту речь, Пётр даже забыл о своей стеснительности,
подхватил меня под руку и, чуть ли не волоком потащил в ту сторону,
где, как ему показалось, видел своего товарища... Я же особо не
сопротивлялся, радуясь нежданной удаче. Что ж, на ловца, как
говорится... Чудесный зверь, на которого я безуспешно охотился с
самого начала бала, обнаружился в дальнем углу залы... Рядом с
высоким, нескладным парнем, то и дело одергивавшем слегка
тесноватый мундир, стояла, обмахиваясь веером, та самая рыжеволосая
прелестница.
— Ваше Высочество, — подпустив официоза в голос, произнес
Тараканов, — позвольте вам представить одну из прекраснейших
жемчужин Российской империи, украшение любого светского раута и
просто замечательного человека...
Он выдержал драматическую паузу, во время которой девушка,
заалевшись румянцем, скромно потупила очаровательные глазки, а
затем продолжил:
-... Ивана Николаевича Нарышкина, прошу любить и жаловать!
С удовольствием глядя на расширившиеся от негодования глаза
Нарышкиной, Пётр расхохотался и добавил:
— Ну, и познакомься, Алексей, с нашей Дарьей. Сестра Ивана,
весьма обидчивая, но, на наше счастье, отходчивая особа...
— Ну, ты-ы-ы... Петенька! Я тебе ещё припомню! — прошипела
разъяренная девушка, но тут же взяла себя в руки и с
обворожительной улыбкой повернулась ко мне: