Хмыкать она умела великолепно: как госпожа, с разными
оттенками.
– А где сестры? Мать говорила, что у меня здесь есть сестры. Ты
не мог их позвать? Почему здесь так темно? За века не сумел
подготовиться?
Подготовиться – это к ее визиту, стало быть.
Я не нашелся, что ответить. Мы втроем стояли и, как три болвана,
созерцали девчонку, которая походкой хозяйки направлялась на поиски
«достойного пристанища». Она спотыкалась и время от времени
изобретательно ругала темноту (как она вообще там что-то
различала?!). Но шла все равно – владычицей.
«А когда меня глотали, главными были мужчины,
– заметил наконец я. – Отец матери сказал меня принести – она
принесла…»
«И сейчас мужчины. Да», – отозвался
Гелло.
– Гм, – произнес Танат с совершенно нечитаемыми интонациями и
почему-то вслух.
Из темноты донесся надменный голосок:
– И если только ты или эти чудища из твоей свиты осмелятся
покуситься на меня – вы узнаете участь Урана!
Мы посмотрели друг на друга. Вроде бы, ни у кого в глазах не
было и тени желания «покушаться».
«Не завидую я тому, кто возьмёт её в жены».
«Надеюсь, она останется девственницей навечно».
«Злишься. Да?»
«Воображать не хочется, что от нее может родиться».
«А если еще и муженек будет под стать… – я передернул плечами. –
Хотя ты прав. В любом случае родится что-нибудь жуткое».
Гера пришла и обосновалась, и стала чем-то вроде камешка в
сандалии, который преследует тебя повсюду. Стоило кому-нибудь
преступить границу того, что она полагала своей частью Кронова
желудка – как из тьмы долетал надменный голосок:
– Ты должен спрашивать у меня разрешения, прежде чем заходить в
мои чертоги!
Гестия пыталась ее унять, да не особенно преуспела.
А с Деметрой младшая сестра поладила. Сошлась во мнениях о моей
персоне. Я не гнушался подслушивать и не раз и не два оказывался на
«той стороне». Прижимаясь к мшистым утесам, бесшумно переступая
лужи черной желчи, сливаясь с родной мне тьмой, я знакомился с
досугом сестер, и чаще всего досуг был – перемывать кости. Мне.
– Весь в папашу… слова не допросишься…
– С сыновьями Нюкты не разлей вода. Что еще неясно, милочка? –
«милочка» – это присказка Деметры…
Пылал огонек. Резали разноцветную тьму высокие голоса – тьму
было жалко, она срослась с тишиной, я старался не нарушать ее даже
звоном клинка.