Гестия светилась ярче огня в своих ладонях. Она была уверена,
что нас прямо сейчас будут спасать.
А этот поднялся, покатываясь со смеху, тряхнул гривой темных
волос и с любопытством закрутил головой.
– Темнотища! – сказал восхищенно. – Прям Эреб вокруг. А я-то
думал, тут кишки всякие будут.
Покряхтел, подумал и подытожил:
– Сожрал, значит.
От новоприбывшего веяло нездоровой, необузданной силой и
нездоровой же полнотой жизни. Был он широкоплеч, прикрывался
какой-то пятнистой шкурой, и щеки у него, казалось, брызнут соком
румянца.
– Посейдон, – выпалил он, рассмотрев нас при свете огонька
Гестии. – А я старому дурню зуб высадил, пока он меня лопал…
во.
Гордо показал осколок здоровенного клыка, который намертво
сжимал в кулаке.
Нахмурился и перевел взгляд с меня на Таната.
– А который из вас Климен? Мать говорила, у меня тут брат. Один,
– с очень большим подозрением и нагнув голову как молодой
бычок.
– Климена здесь нет. Из Кронидов здесь я. Аид.
Просверлил лицо карими глазами – взгляд
цепкий, не подходящий к добродушной физиономии. Плечами пожал.
– Аид, так Аид. Радуйся… в общем. О, девчонки!
И рванул знакомиться с женской частью отцовской темницы. Мы с
Танатом переглянулись и вцепились в новоприбывшего с двух сторон.
– Вы чего? – возмутился Посейдон. – Я ж только так…
представиться!
Врать у него получалось плохо. Интерес, с которым он косился то
на фигуру Деметры, то на фигуру Геры, так и кричал, что – не просто
представиться и только посмотреть, а хорошо бы еще и пощупать…
– Стоять, к-кому сказано!
– А ты кто такой, чтобы мне приказывать, а?
– Кто я такой?!
– Ты-ты, который не Климен! Думаешь, такой весь из себя тут
главный? А если я…
Танат зашелестел крыльями – вышло похоже на шумный вздох.
Пропал.
В тот же миг Деметра ухватила сестер за руки
и силком поволокла к костерку, приговаривая:
–А ну-ка пошли, милочки, пошли… А эти здесь сами разберутся.
Всё-всё выяснят…
Деликатно отступил во тьму Гелло – угадывая,
что ему тут делать точно нечего.
А мы разобрались. Долго разбирались, не то
что с Танатом. Но ведь – родственная кровь, так что и выяснять надо
было больше.
– Сволочь, вот ты кто, – сделал после этого вывод Посейдон. С
хрустом вправил выбитую о мою челюсть фалангу пальца. – Почти как
отец. Я к тебе со всем сердцем, а ты… во, глаз мне подбил.