Эри виновато поджала губу.
— Дело ведь не в тебе с Грионтом, —
проговорила она. — Это мне давно надо было с ней объясниться.
— Я люблю Лену с детства. А она с
детства любит его, — Денни горько усмехнулся разбитым ртом. — Это
ты не сможешь изменить.
— Ничего, все образуется, вот
увидишь, — она ободряюще похлопала его по плечу. Здоровяк кивнул,
хотя в его глазах не читалось надежды.
Остаток дороги они не разговаривали,
и Эри погрузилась в размышления.
«Грионт перестает общаться с Еленой,
и та находит причину во мне. Денни считает, что, напротив, в
страданиях любимой повинен Грионт и, желая отомстить, выпускает
лошадей с овцами. Далее Елена и, возможно, Страйп пытаются напугать
меня, подбрасывая записку. А когда получается так, что Грионт
теряет Лина, то я, и правда напуганная, решаю, что мальчика
похитили. А теперь вот Денни решил выяснить с соперником отношения.
В итоге страдают все. Почему так? Неужели в Шадер у ребят были те
же проблемы?»
Может, не так это плохо — быть в
стороне?
— Приехали, — подал голос Денни.
Эри потянула поводья, и пегая кобыла
послушно остановилась.
Старый домик производил удручающее
впечатление. Фундамент просел, остов кренился вправо. Окна были
закрыты ставнями и вряд ли часто открывались. Нижняя ступенька
крыльца явно прогнила. Флюгер на крыше в форме петуха противно
скрипел. От забора остались столбы и редкие прибитые доски.
Денни осторожно спустился на землю.
В драке он не чувствовал боли, да и когда Эри промывала и бинтовала
царапины, смазывала ссадины, боли тоже не было. Но сейчас все тело
разом заныло, хотелось лишь доползти до чего-нибудь мягкого.
Он открыл калитку и, опираясь на
плечо Эри, медленно побрел по заросшей сорняками тропинке к
дому.
— Спасибо, — тихо сказал он. —
Правда, спасибо.
— Не за что, — она смущенно
улыбнулась и с горечью посмотрела на ветхую, изъеденную термитами
дверь. — Вы здесь только спите, да?
— Мы живем у Елены во флигеле для
рабочих. Но я не хочу показываться в таком виде.
Эри понимающе кивнула.
— С тобой точно все будет хорошо? —
уточнила она, оставляя его у двери.
— Заживет, как на собаке, — он
улыбнулся, насколько позволяли разбитые губы.
Махнув ей, Денни неторопливо вошел в
дом. Эри же побрела обратно к пыльной дороге.
В этом старом сарае он будет совсем
один, думала она. Так же как она одна вечерами в маленьком флигеле.
Потому что у них нет больших домов, своих лошадей, овец, хозяйства.
Они всего лишь работники. Их кормят, о них заботятся, но они не
часть семьи.