«Значит, надо продать рюкзак», — подумал я, но тут же в голову
пришла идея получше.
За рваные штаны никто не даст и медяка, на то они и рваные, но
ткань-то осталась, причем ткань весьма качественная. Первым делом я
переоделся в целые джинсы, которые до последнего берег или надевал,
только когда штаны сохли после стирки. Порванные же брюки я сначала
хорошенько постирал в бочке, не жалея речного песка из ведра рядом,
прополоскал и после достал нож.
— Ты что делаешь? — Лу все так же сидя у стены наблюдала за
моими манипуляциями.
— За рваные на заднице штаны никто не даст больше пары медяков,
моя богиня, хотя они и из очень хорошей ткани, — ответил я. —
Зашить их уже тоже нельзя, так что я просто сделаю из них то, что
можно будет выгодно продать.
В дальнейшие объяснения я не углублялся, а просто начал
распарывать швы. Через полчаса и пару взмахов ножа у меня были
четыре влажные полосы отличной ткани, из которых умелый человек
сможет пошить штаны меньшего размера или, скажем, сделать какие-то
декоративные элементы одежды. Те же ленточки на платья,
например.
Лу внимательно наблюдала за моими манипуляциями и даже помогла,
когда ткань надо было аккуратно растянуть на ближайшей доске, чтобы
сделать чистый и прямой отрез.
Довольный собой, я дождался, когда ткань просохнет, убедился,
что она достаточно чистая и опрятная, и отправился в город.
Сначала мне не везло. Ткани были очень мало, тут привыкли
торговать целыми рулонами, а у меня было всего четыре узких, но
длинных обрезка. Но когда я уже решил, что не настолько умен и
прозорлив, как привык о себе думать в последние недели, одна из
швей заинтересовалась товаром. По ее мнению, из такой ткани можно
было бы сделать хорошие завязки на пару темных рубашек и платьев,
потому что она была намного прочнее, чем то, что использовалось ею
обычно.
Немного поторговавшись, куда без этого, я сумел выручить за свои
безвременно погибшие брюки еще семь серебряных монет, а когда
упомянул, что у меня есть обрезки, то швея согласилась забрать их
еще за три медных половинки.
Когда я вернулся на постоялый двор, настроение мне еще больше
поднял Илий. Старик нашел вдову-прачку на окраине города, которая
жила одна и обстирывала-обштопывала близлежащие к ее дому улицы, и
которая была готова пустить нас на постой за символическую плату и
помощь по хозяйству.