— И что теперь скажешь? — хитренько
посмотрел на меня шеф.
А что тут говорить? Спроси любого и
каждого подполковника — хочет ли он стать полковником, что
услышишь? Вот-вот. Ну, придется еще пять лет служить, так оно не
страшно. И впрямь, что я стану на пенсии делать? Рыбалку я терпеть
не могу, а книжки можно и на выходных почитать.
Вместо ответа я взял свой рапорт и
разорвал его на две части. Поискал глазами — куда бы бросить, но не
нашел, а генерал, забрав обрывки рапорта, собственноручно отправил
их «майору Корзинкину».
— Значит, господин подполковник.
Пока ты подполковник, — подчеркнул шеф. — пока ты еще в строю, есть
очень секретная командировка.
Я слегка насторожился. У нас любая
командировка секретная, по определению, а тут.. Спрашивать ничего
не стал. Начальник он сам все скажет.
— В общем, тебе пока работы все
равно нет, потому съездишь в одно НИИ. Оно не по нашему ведомству
проходит, а у военных, но присутствие «конторы» необходимо. У них
там какой-то эксперимент проходит. Съездишь, посмотришь, акты
подпишешь. Пока туда-сюда ездишь, представление уже подпишут, в
приказ пойдешь.
— А что за эксперимент? —
поинтересовался я на всякий случай, хотя мне было все равно.
— Что-то такое с временем связано, —
пожал плечами генерал. — Я особо-то не вникал, чистая формальность.
Просто, этот НИИ собираются на наш баланс передать. Нам эта
головная боль ни к чему, но кто меня спрашивать станет? В общем,
посмотришь, мне расскажешь. Ну, а потом поляну готовь.
Я проснулся в какой-то комнате. Нет, скорее комнатушке. Кровать
(или, на чем это я лежал?), прижатая к теплой стене печки, занимала
добрую треть помещения, в ногах стоял стул, на спинку которого
скинута гимнастерка и странные штаны защитного цвете. А, там еще
что-то, напоминавшее самодельный стол, заваленный газетами и
бумагами.
Выпростав из-под ватного одеяла левую руку, я уже собрался
вставать, но уставившись на свою конечность, упал обратно. В
тусклом свете, проникавшем сквозь замызганное стекло небольшого
окошка, ладонь отчего-то показалась и уже, и длиннее, а кожа
выглядела нежнее, только загоревшая. И, отчего-то ныло предплечье.
Интересно, с чего это?
Чтобы разобраться, что за дела, пришлось снимать с себя рубашку.
Кстати, очень походившую на нательную, которую я последний раз
носил лет этак ... тридцать назад, будучи солдатом срочной
службы.