Ноги, вспомнив многокилометровые переходы студенческих практик и
научных экспедиций, взяли заботу о дороге на себя. Часа через
полтора лужи резко кончились, четко обозначив границу прошедшего
ливня. Свернув к обочине, Никита присел, принявшись счищать грязь с
босых ног, и невольно вздрогнул, когда сорока пестрым пятном
сорвалась с ближайшего дерева и, возмущенно крича, пронеслась над
дорогой. Громко щелкнув, треснула под чьей-то ногой ветка. Рубашка
на спине моментально взмокла. Забыв про кроссовки, он вскочил на
ноги, покрепче вцепившись в геологический молоток.
Раздался звонкий короткий смешок, и, прикрывая ладошками улыбку,
из леса вышла девочка, лет десяти, не старше. Белая майка, шорты,
рваные сандалии на тоненьких хрупких ножках и копна пышных огненных
волос, вспыхивающих при каждом движении. Круглые голубые глаза
озорно щурились.
— Ты заблудился? — спросила она.
— Я?! Заблудился?! — Продевая молоток в петлю на поясе, он
незаметно вытер ладонь о джинсы. — Я не могу заблудиться. У меня
есть карта, — развернул в подтверждение многократно сложенную
простынь с намеченным рабочим участком на ней.
— А что это у тебя такое? — девочка кивнула на босые ноги и
вновь прикрыла рот ладошкой.
— Под дождь попал, машина застряла. — Он вновь опустился на
траву у обочины и продолжил счищать присохщую к ногам грязь.
— А на голове это зачем? — спросила девочка, все так же улыбаясь
из-под ладошки.
Не снимая каски, он включил фонарь.
— Вуаля! Это — шахтерская каска.
— Ты что, шахтер? — удивилась девочка, — А где здесь шахта?
— Шахты здесь нет, и я не шахтер. — Обувшись, наконец, он
двинулся дальше, и девочка увязалась следом. — Я геолог. А ты?
Красная Шапочка и несешь пирожки своей бабушке?
Девочка недовольно сморщила носик.
— Нет у меня никакой красной шапочки. И пирожков нет.
— Ну, так и я — не Серый волк... — Он провел ладонью по ее
нагретым солнцем волосам, и вновь почему-то вспомнил, как
невероятно сложно было найти эту работу.
— Я убежала, — она бросила косой испытующий взгляд.
— Вот как, — ответил он с деланным безразличием.
— Да! — Это очевидное равнодушие явно ее возмутило. — От деда с
бабкой.
— Так ты Колобок! Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел...
Вредные дед с бабкой?
— Страшно! — Девочка обрадовалась догадке. — Ничего не
разрешают, заставляют за свиньями ходить, а они такие... — втянув
голову в плечи, она отчаянно замотала головой. Потом, как-то очень
уж по-взрослому, вздохнула. — Домой мне нельзя: мама заругает. Она
говорит, что у нее и без меня хлопот полон рот. Пусть, говорит, за
тобой хоть бабушка присматривает.