- Понятия не имею. Может быть, мне просто нравится узнавать
новое. И ещё мне нравится магия. Не как средство чего-то достичь, а
сама по себе. Как инструмент постижения и изменений.
Некоторое время Лада сосредоточенно молчала.
Мы шли по той же самой дороге, на которой началась эта история.
Сворачивать с дороги в попытках затаиться я большого смысла не
видел. Во-первых, я так толком и не научился ходить по бездорожью,
как по асфальтированному шоссе, подмечая чужие следы и не оставляя
своих. Во-вторых, идти не по дороге, а рядом означает напрашиваться
на неприятности.
Многим лешим народам, духам-хранителям мест, дикой нечисти и
тому подобным созданиям, даже не вполне разумным, известно: дорога
и все, кто остаётся на ней, неприкосновенны. За соблюдением этого
правила строго следят, причём не только маги Попутного патруля, но
также силы более древние... и суровые. Именно поэтому разбой как
ремесло в Пестроте известен мало, а охотники за рабами предпочитают
не устраивать засады в кустах, а тихо-мирно покупать свой будущий
товар - или ловить его в городских трущобах.
Не то чтобы я опасался покинуть относительную безопасность
дороги, просто регулярно доказывать свою несъедобность оборотням
или же убеждать вертальников, что умею находить верное направление
в сетях наведённых чар было бы... утомительно.
Городской человек в лесу - гость. Забывать об этом факте
неразумно. И невежливо.
По сторонам дороги деревья, которые я называю берёзами с большой
долей условности (да, белые стволы в чёрных подпалинах и тонкие
чёрные ветви, но никаких серёжек, а листья длиной с мою ладонь и
вдвое уже ладони, все в жёлтых прожилках), чередовались с такими же
условными ясенями, а также - реже - деревьями, именуемыми фиррас.
Пели птицы. Пахло так, как и должно пахнуть в лиственном лесу:
свежей зеленью, влажной прохладой, прелью и ещё чуть-чуть гнильцой.
А над головой прямо сквозь кроны, переливаясь и бурля, светила одна
из причин, по которой Пестрота зовётся именно Пестротой.
Описать то, что здесь заменяет небо, я не возьмусь. Скажу
только, что сутки напролёт, меняясь довольно слабо, оно даёт
примерно столько же света, сколько на моей родине просачивается
сквозь облака в умеренно пасмурный летний день. С виду из всего, с
чем его можно сравнить, оно похоже на закипающую воду, на языки
пламени, масляные разводы в луже... и на северное сияние. В
некоторых доменах небесная пестрота имеет яркость, выжигающую землю
до состояния раскалённой сковороды; в иных она так бледна, что не
может растопить вековых льдов.