Глядя на её побелевшее от боли лицо, распяленный рот, зашедшийся
в страшном беззвучном крике, он… наслаждался… Перед глазами опять
мелькали картинки из «прошлого», которого Раф не знал и не
помнил…
Избитая, истерзанная, изнасилованная, привязанная к
подкровельной балке… девушка лет двадцати… с вывернутыми руками,
кляпом во рту, вытекшим глазом, окровавленными клочками волос,
сползающими с головы вместе с кожей… десантный нож, вонзающийся в
подключичную впадинку… жуткий, заставляющий леденеть душу смех… его
смех… его… прошлого…
Эйфория ушла. Разом. Будто её и не было.
Сорок четвертый разжал пальцы. Женщина судорожно всхлипнула и
осела на пол. Её плечи дрожали.
- В чём дело, четыре четыре?
Раф медленно повернулся.
Фарт глядел на него, сдвинув брови.
- Она не в моём вкусе, – пожал плечами боец. Голос его звучал
хрипло.
- Ну что ж, нет так нет, – многообещающе усмехнулся старший
смотрящий. – Только знай, раб. Никто не имеет права отказываться от
награды. Но если уж так случилось…
В то же мгновение голову узника словно бы сжало невидимыми
тисками. Сквозь застилающий взгляд кровавый туман сорок четвертый
видел какое-то разноцветное мельтешение, понимая происходящее
разумом, но не чувствами. Его опять били, опять убивали, а он снова
ничего не мог сделать. Последнее, что отпечаталось в почти погасшем
сознании, это:
- Еды не давать. Пусть мучается, гадёныш…
Без еды было трудно, почти невозможно. Только сейчас Раф понял,
для чего «живучим» еда. Она не просто утоляла голод. Она
восстанавливала энергию, затраченную на регенерацию тканей, и если
энергии не хватало, регенерация превращалась в пытку. В условиях
энергетического дефицита, чтобы излечить одно, организм забирал
силы у другого и наоборот. И так постепенно, шаг за шагом, он
приходил в норму, а испытываемые телом мучения были всего лишь
побочным эффектом, растянутым на всё время восстановления. Особо
болезненными являлись этапы сращивания костей и координации работы
внутренних органов.
Когда Раф очнулся, он как раз попал на один из этих этапов.
Сильное жжение чувствовалось то в левом, то в правом боку.
Приведение в порядок селезенки и печени компенсировалось оттоком
энергии от суставов, из-за чего любое движение вызывало острейшую
боль и желание сдохнуть на месте, лишь бы не переживать это заново.
Минут двадцать Раф просто лежал бревном, боясь и пальцем
пошевелить. Затем жжение прекратилось и начало свербить в пояснице.
Зуд сопровождался трудностями с дыханием. Лёгкие сдавливало так,
что казалось – на грудь положили мешок с камнями. Однако, в целом,
это было терпимее, чем с суставами, поэтому сорок четвертый всё же
рискнул подняться и попробовал доковылять до утилизатора.