Восемь пар глаз уставились на взрывника в ожидании если не чуда,
то хотя бы определенности.
- Что будем делать, Дед? – выразил общее настроение Раф.
- Что делать, что делать… спасаться, что же ещё? – дернул плечом
взрывник. – Сквирона здесь дохрена и больше, но три-четыре часа мы
выдержим. У стафов необратимые изменения, насколько я помню,
наступают часов через восемь.
- А у лефов? – подал голос двадцать шестой.
Дед поморщился, но всё же ответил:
- Я потому и сказал «три-четыре», что среди нас есть спары и
лефы. Теперь, надеюсь, понятно?
Слабый молча кивнул. Ларс нервно прокашлялся.
Лефами и спарами среди попавших под «дурь» были только они.
Прун, Чих-Пых и Щелчок, тоже имеющие низкую степень «живучести», в
забое отсутствовали, и что с ними произошло в момент выброса, ни
Раф, ни другие не знали…
- Короче, стоим, не дёргаемся. Смотрим, куда синюха попрёт, –
взрывник указал на туман, колышущийся с обеих сторон, ярдах в
пятнадцати от шахтеров. – Главное, не касаться её. Тогда шансы
есть.
Напряженное ожидание длилось минуты четыре.
С каждой секундой синий туман колыхался все медленнее, затем
стал просто дрожать и, наконец, застыл неподвижно, словно его
заморозили. Дорога к забою была перекрыта полностью, проход наружу,
к откаточному квершлагу, оставался частично открытым.
- Нам туда, – кивнул Дед на свободную от «синюхи» область вдоль
ленточного конвейера. – Идём аккуратно, руками-ногами не дры…
- Зар! Зар! Беда! Обвал! Зар! Беда… – голос Щелчка звучал
приглушенно, его силуэт сквозь полупрозрачную толщу тумана едва
угадывался.
- Стой! Стой, идиот! Стой, я сказал!
Предупредительный крик не помог. То ли десятый его не услышал,
то ли не понял, то ли так быстро бежал, что не сумел вовремя
остановиться и на полном ходу влетел в синюю муть.
Туман всколыхнулся так, будто в него ударили огромным воздушным
молотом. А через миг он буквально взорвался, и если бы люди стояли
чуть ближе, спасать было бы уже некого. Синими кляксами заляпало и
стены, и свод, и погрузочную машину, и сложенную поблизости крепь…
Больше всего досталось конвейеру – он практически утонул в клочьях
растекшегося по штреку тумана. Что же касается бедолаги Щелчка, то
он просто исчез – растворился в ярко-синюшном мареве…
Шахтёры потрясенно молчали.
Легенды и слухи оказались правдой. «Синяя дурь» действительно
убивала, и убивала бесследно.