«Долго преподаватели время со мною тратили. Даром со мною
мучился самый искусный маг... Так. Надо сосредоточиться...»
Я поднимаю перед собой ладонь, упираюсь в нее взглядом и снова
прислушиваюсь к собственному сердцебиению. В этот раз мне
оказывается почему-то гораздо труднее выгнать из головы всякие
посторонние мысли, внезапно вспомнившиеся навязчивые песенки из
той, прошлой жизни и лезущие на их место псевдофилософские
размышления о тщетности всеобщего бытия и моего конкретного.
Магистр терпеливо ждет. Через какое-то время он устает стоять и
тихонько (как ему кажется) пододвигает стул и садиться на него.
Через еще почти десяток минут едва слышно начинает топать ногой.
Потом вздыхает.
— Я так не могу! — Опустив ладонь, я возвожу глаза к беленому
потолку, раздраженно выдыхая.
— Эвелин, а тебя обучали музыке? — магистр задает этот вопрос
внезапно, и я напрягаюсь, ожидая подвоха, но старец продолжает,
словно бы не заметив смены моего настроения: — я слышал про
звуковые «якоря», это всегда разная нота, может, если ты споешь ее
мне, я смогу чем-то помочь?
— Она очень низко, — помедлив, ответила я, здраво рассудив, что
принцесса, так или иначе, получала светское образование, училась
танцам и хотя бы попытки в овладение музыкальным инструментом или
пение быть могли.
— А ты попробуй перенести ее повыше, там, где тебе удобно будет,
сможешь?
Я неуверенно кивнула, вспоминая высоту звука. Потом тихонько
замычала, закрыв глаза и пытаясь звуком «нащупать» ту самую ноту,
морщась от собственных «ползаний». В какой-то момент мне
показалось, что я вроде бы нашла нужное и я открыла глаза,
намереваясь сообщить об этом магистру и замерла, замолкнув и слушая
стихающее гудение струны в своем сознании.
Сумрачный силуэт с нечеткими границами сидел на месте магистра,
едва просвечивая через плотный золотисто-серебряный кокон, которым
был окружен. Со всех сторон к этому кокону шли тонкие нити Ато,
появляясь буквально из ниоткуда и питая его.
— Эвелин, спой мне ноту, которую ты слышишь! — У сотканного из
мглистого силуэта нет лица и пола, но голос магистра узнается
легко. Я снова куда более уверенно воспроизвожу нужный звук, не
размыкая губ, а потом перевожу взгляд на себя, поднимая правую
руку.
Кажется, Светозарная не шутила, когда говорила, что мы станем
почти что сестрами после обмена клятвами. Мое тело казалось чуть
больше привычного и словно бы состояло из той же материи, что и
тело явившейся мне в храме богини — молочно-белая, сияющая
субстанция с легким серебристо-голубым отливом.