Так и жил. И, честно скажу, жизнь эта
мне нравилась. Про меня знали. Обращались часто. Денег хватало.
Квартиру не менял - мне на одного и двухкомнатная была выше крыши.
Вот ремонт сделал, машину купил. Понятно, что подержанную Тойоту.
На таких весь город ездил. Но год не старый, рабочая такая лошадка.
Тусовки я никогда не любил. Наркотой (у нас говорили «химкой») не
баловался, хоть и модно оно тогда было. Мастерил себе в гараже на
заказ и для души. По чуть-чуть писал свой диссер. Нет, в вуз идти я
не собирался. Так, для себя пописывал. Интересно же. И чем больше
читал-писал, тем интереснее становилось.
В свободное время стал на всякие
полезные для здоровья и души штуки ходить. Раз в неделю ходил
качаться, чтобы жирок не образовывался, а мышцы не забывали, как
нужно работать. По выходным или в бассейн ездил, или на лошадках
кататься. Словом, не жизнь, а малина. Да и в личной жизни все было
путем. Постоянной дамы сердца не было. Но я и не сильно рвался: как
только понимал, что следующий шаг – женитьба, так и спрыгивал с
поезда. Ну, и общаться старался не с теми, кто сильно замуж
торопится. И чем ближе к тридцатнику, тем меньше мне хотелось
кого-то в свою жизнь пускать.
И, как всегда, моя классная жизнь в
самый неподходящий момент взяла и закончилась. Точнее, не
закончилась, а как-то непонятно изменилась. Блин, тут и не скажешь
сразу. Словом, познакомился я с девицей. Такая вся блондинистая,
коса до попы, глаза голубые, дымкой подернутые. Зовут Людмилой. То
есть, по-человечески ее Людой зовут, а мне она каким-то чудным
именем представилась. Тоже из реконструкторов. Только не по
Толкиену, а как-то иначе. Она – тоже эльф, но другой. И девочке
было уже вполне за двадцать. Пару раз встретились, посидели в моем
любимом грузинском кабачке в центре. Сходили вместе послушать
музыку в кафе «Вечера». Даже как-то заночевала она у меня. Что
называется, секс по дружбе и взаимному расположению. Такие встречи
у меня случались несколько раз в месяц и никак не продолжались,
разве только столкнемся где-нибудь случайно.
Но эта встреча не закончилась. Она
стала таскаться ко мне в мастерскую, даже помогала. Рассказывала
всякие ирландские сказания. Хотя шут их знает, насколько они
ирландские. Я по фольклору не спец. А по истории – только
XVII-XVIII век. Но здорово рассказывала. Пела под гитару. Тоже,
знаете, душевно. Ты химичишь что-то над механизмом, на полке лампа
горит, а она в кресле с гитарой наигрывает так негромко. Романтика,
однако. Короче, в какой-то момент чувствую - втюриваюсь. Причем,
по-тяжелой. Больно, но надо спрыгивать. Еще немного - и уже сам не
спрыгну.