Мариса улыбнулась кротко и печально, а потом задумчиво
произнесла.
- Знаешь Рага, я никак не могу вспомнить что бы дружила прежде с
это девушкой, Барб. И всё же она показалась мне такой знакомой.
- Некоторые предпочитают забывать своё прошлое, Мариса. - Рага
откинул прядь со лба и добавил. - Поспешим.
Входная дверь кондитерской была слегка приоткрыта, будто
приглашая гостей войти внутрь, но в окнах первого и второго этажа
клубилась тьма. Мариса уже было потянулась к витой ручке двери, что
бы потянуть её на себя, но Рага перехватил её запястье и, прижав
указательный палец к губам, покачал головой, останавливая подругу.
Мариса сначала хотела протестовать, но потом вспомнила о
предательском звоне свисавшего с притолоки дверного колокольчика.
Ведьмак кивнул в сторону узенького переулка куда, по-логике, должна
была выходить дверь черного хода обиталища Леслава.
Дверь черного хода оказалась заперта, но из под неё на щербатые
камни крыльца жиденькой лужицей вытекал свет. Ведьмак прислонил ухо
к дверному полотну, за её тонкими досками он расслышал едва
уловимый звук какого-то копошения. Сделав Марисе знак не
приближаться, Рага силой Аарда снес хлипкую преграду с петель.
Обнажив серебряный меч, он шагнул в просторное помещение кухни.
Повсюду валялись разбросанные вещи, свидетели того, что их хозяин
собирался в спешке покинуть Блавикен.
Одинокая свеча, выбитая воздушным потоком из латунного подсвечника,
слетела с пропыленного мукой стола на пол и подожгла промасленные
полотенца. Рага сбил сапогом занимающийся островок огня и вернул
свечу на её законное место. Тень от двери в кладовку за его спиной
едва заметно колыхнулась.
- Вылезай, пока я не вспорол твоё брюхо. - холодно потребовал
ведьмак.
Заскрипев, дверь отворилась и из кладовки на четвереньках выбралось
странное существо, обряженное в пестрые женские тряпки. Оно едва
доставало ведьмаку до середины груди, голова у существа была
бугристой и лысой, по бокам её топорщились клиновидные уши,
покрытые редким белесым пухом. Кожа странно пузырилась и
переливалась всеми цветами радуги, а водянисто-голубые глаза были
полны слёз и неподдельного ужаса. Существо издало скулящий звук и и
влажно то ли хлюпнуло, то ли вздохнуло. Из под помятых юбок на пол
потекла струйка зловонной мочи.