Низкорослый стонал, лежа на земле, и явно был надолго выведен из строя, поэтому, не обращая него больше внимания, Жан двинулся на высокого. Он напряженно следил за неуклюже выставленной вперед дрожащей рукой с ножом, поэтому не обратил внимания на слабый шорох за спиной. И зря – от тяжёлого удара по затылку перед глазами Жана поплыли искры, и сознание начало меркнуть. Падая вперёд, он всей тяжестью напоролся на выставленный нож, ахнул, уже по инерции взмахнув рукой, а потом тяжело рухнул на землю. Неля взвизгнула и схватила высокого за руку:
– Бежим!
Вне себя от ужаса они кинулись прочь. Их корчившийся на земле приятель со сломанной ногой понял, что придётся рассчитывать только на самого себя. Сдерживая стоны боли, он быстро пополз в сторону – подальше от того места, где лежало плавающее в крови тело молодого француза.
Суббота в подмосковном Подольске – день торжественных бракосочетаний. Юрий Кауфман стоял возле стены и смотрел на юную, пару, ставившую подписи в книге регистрации браков. Невеста, расписавшись, нежно взглянула на жениха и улыбнулась. Её глаза, сиявшие на фоне обрамлявших лицо пышных пепельных волос, внезапно показались Юрию тёмными звёздами, и сердце его дрогнуло от невыносимой боли. Он думал: «Интересно, рассказала она Сашке про меня? Скорей всего, он не станет её расспрашивать – всегда раньше кричал на каждом углу, что ему безразлично, будет ли его жена девственницей. Но она… Наташка… Будет гладить его лицо как раньше мое, целовать в уголки губ – она всегда такая нежная… была».
Играл торжественный марш Мендельсона, щёлкали затворы фотоаппаратов. Юрий повернулся и поплёлся из ЗАГСа, не дожидаясь,?пока новобрачные спустятся к машине, украшенной двумя золотыми кольцами.
– Юра, – окликнула его Зинаида Николаевна, мать Саши, – ты уже уходишь? В отделение? Но не забудь, что вечером к нам.
– У меня… у меня тяжёлый больной, Зинаида Николаевна, я не знаю.
Мать Саши с недоумением взглянула на него – её муж заведовал нейрохирургическим отделением больницы, где работал Юрий, и ей было доподлинно известно, что тяжёлых больных, из-за которых молодой доктор Кауфман не мог бы придти на свадьбу самого близкого друга, сейчас в отделении нет. Она, однако, больше ничего не сказала.
Юрий шёл вниз по улице Свердлова, стараясь не вспоминать больше навязчивый запах тела Наташки, который всегда сводил его с ума. «Она ведь даже не красавица – просто этот запах. И волосы. Я, наверное, сойду с ума».