*****
Его путь начинался совсем в другое
время, другую эпоху. И теперь, сидя за решеткой, правда, не в сырой
темнице, а во вполне комфортабельных условиях, он бы с
удовольствием засел за мемуары. Не дают! Свободу ограничивают здесь
в полном соответствии с техническими достижениями середины XXI
века. Нет ни надзирателей, ни наручников, ни конвоя. Все
автоматизировано и все под контролем. Любой шаг и, кажется, даже
мысль. Стоит только сделать малейшее телодвижение, которое СИСТЕМА
воспримет как ПОПЫТКУ – неведомая сила парализует, сковывает, как в
детской игре «морская фигура на месте замри». В таком состоянии
находишься полчаса. Ловил себя на мысли: уж лучше получить
резиновым дубиналом, как бывало то встарь.
Несколько раз проводили что-то вроде
очных ставок с Михалычем и его подопечными – Бройлером и Чугуном –
те от удивления только хлопали глазами – так не пришли в себя от
культурного шока. Эти «очные ставки» проводили пока заочно – по
последнему слову техники БУДУЩЕГО. Ему-то прожившему в этом будущем
немало славных годков было не привыкать. А вот каково им?!
В «свободное» время, как повелось у
заключенных всех времен и народов, предавался воспоминаниям,
размышлял.
Эх, дали хотя бы хоть немного бумаги
да огрызок карандаша, быть может, состряпал бы, даже не мемуары, а
целый роман!
Не дают. Да и забыли здесь, что это
такое – бумага и карандаш, ручка – это для НИХ будто бы глиняные
таблички, папирусы и прочие… берестяные грамоты для человека XX
века...
*****
Мысль уносила вглубь… времен. К
середине 80-х...
ПЕРЕСТРОЙКА. ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ.
ГЛАСНОСТЬ. Косноязычные, но вызывавшие до поры до времени бурю
восторга у советского люда, речи пятнистого генсека.
Питер – тогда Ленинград (впрочем,
Питером его именовали и до возвращения исконного названия). По
подворотням Лиговки, где он провел лучшие детские и отроческие
годы, гуляли ветра романтики, ей было пронизано и пропитано все и
вся. Словно дух самого Леньки Пантелеева бродил по глухим закуткам;
из приоткрытых окон ласкала слух мелодия скрипки, звучал голос
Аркадия Северного и других полузапрещенных бардов, воскрешая
славное прошлое Лиговского проспекта. Казалось, вот-вот застучат
копыта по гулкой мостовой, защелкают хлыстами выстрелы наганов,
послышатся грозные окрики чекистов, стук кованых сапог…