*****
А меж тем, «охотники» все прибывали и
прибывали. Гридница уж не вмещала гостей. На княжьем дворе
образовался род табора, разумеется, не цыганского – воинского, где
стремились поднатореть в ратном умении и мастерстве. Бились на
деревянных мечах; опытные дружинники (ни дать ни взять –
инструкторы) натаскивали вчерашних землепашцев, ремесленников и…
тунеядцев.
Не прошли все же даром «зарницы» и
всякие прочие реконструкции – обнаружил я изрядное умение в учебном
мечевом бою с княжьим гриднем, хоть, в конце концов, и
получил «смертельный» удар.
Но продержался долго, отбивал удары…
переходил в контратаку.
-Ты, вижу я, в ратном деле не
новичок, – одобрительно похлопав по плечу, резюмировал партнер. –
Кто ты в делах мирских?
-Купец.
-Ну, купцу владеть мечом сам Перун
велит; купецкое дело и ратное – едино суть16.
*****
Последующие успехи в воинских
экзерцициях возвысили мой авторитет в глазах окружения – тех самых
сельских ребят, с которыми познакомился в первый же вечер.
Отношения с ними заладились; к тому же из нас сформировали десяток.
И как человека бывалого, меня единодушно избрали десятским, чего я,
кстати, совершенно не ожидал.
Вечерами травил байки, плел, что на
ум взбредет; сочинял на ходу, импровизировал в духе сказок о
Синбаде-мореходе о дальних чудесных странах; о людях с песьими
головами; одноглазых пигмеях и великанах; чародеях и огромных
птицах, что могут подхватить и унести на завтрак птенцам
слона...
Слушали в немом восторге – авторитет
мой рос с каждой россказней паче и паче.
Привязался ко мне один из ребятушек с
чудным именем Бурелом. По возвращении из похода, добыв добра,
получив обещанное князем серебро, собирался он заняться торговлей.
Вот и въелся: научи, мол, купецкому делу. Что ж, стал изучать с ним
таблицу умножения – объяснил, что это основа науки «купи-продай» –
премудрость великая эллинская.
Ученик он был толковый, к тому же
старался изо всех сил...
*****
А этим утром предстояла мне прогулка
на рынок. Следующий день – четверг – посвященный богине Макоши
языческий выходной, а заодно и базарный день, хотя торговали на
киевских торжищах и христиане, и мусульмане, и иудеи.
Ну, а подоплека сего такова: грядущее
«боевое братство» решили скрепить, как водится, совместным
возлиянием. В общем, купить в складчину пива-браги и какой-нибудь
снеди на закусь. Вложил свою долю – с охотой расстался с частью
любезно дарованного Горятой «первоначального капитала».