Что ж пора и трапезничать – Сновид
послал молодшего сына Любяту добыть дичи.
Дружина воздала мольбу и
требу Сварогу, дабы ниспослал он сварожича. Внял посулам божич –
закурился дымок, а за ним разошлось и пламя. Воротился младший – к
поясу приторочена добыча добрая: три перепела, тетерев – тугой лук
да молодецкая сноровка сослужили верную службу. За трапезой резвой
косулей промелькнуло время – солнце клонилось к закату. Решили
продолжить путь поутру. Ночь скоротали у тлеющего костерка в
неспешных разговорах и сладкой полудреме.
Светало. Споро двинулись в путь.
Родные огнища вот-вот должны показаться из-за соседнего холма…
*****
Конское ржание и гулкий топот копыт
заставили остановиться. Из-за малого перелеска вынырнули всадники
числом восемь – все, как один, на вороных скакунах.
Видно по всему – незваные гости из
Киева – издалече приметны длинные усы, сплетенные у иных в
косички.
Встреча не предвещала ничего доброго.
Да и Сновид решил встретить верховых неприветливо, а там уж будь
что будет. По его кличу выстроилась дружина в боевой круг,
прикрывшись щитами, ощетинилась копьями, изготовился к стрельбе
Любята.
Всадники приблизились. Молча
принялись кружить, сужая и сужая кольцо. Наконец один из них,
видимо воевода, выкрикнул, как выхаркнул:
-Псы, смерды, али у вас зенки ваши
рыбьи повылазили…
-Ступайте с миром – се наша земля, –
отвечал Сновид.
-Да ты ведаешь старый пень, кому
перечишь!!! – Княжьему мытарю стольнокиевскому!!!
-У нас свои князья, свои мужи и
старцы нарочитые, еже держат Деревскую землю.
-Да ты песья кровь… – мытарь
задыхался от злобы; кровью налились дотоле бешено вращавшиеся
мутные глазенки. – Пойдешь со своими во Киев-град на княжий двор,
паче задолжала земля ваша дани; бросайте ваши деревяшки, отродье, а
не то порубим аки капусту.
Один из верховых достал лук, приладил
стрелу – со свистом пронеслась она поверх голов. Ответ был дан
сразу – пущенная из-за щита стрела едва не лишила киевского мытаря
ока.
Жребий брошен…
Всадники выхватили из ножен мечи,
загикали, засвистали, распугали полевых птах, что стаями
всколыхнулись с насиженных мест.
Но неробкого десятка деревские
смерды – зазвенела, запела тетива – удалой Любята пускал по
ворогу стрелу за стрелой. Верховые умело уворачивались,
прикрывались круглыми малыми щитами. Их лучник тоже то и дело бил
из тяжелого дальнобойного лука, да без толку – надежно, словно тын
прикрывали древлян большие щиты.