И, не мешкая более, Ковальский
спустил курок.
Эхом отразившись от стен гостиной,
грянул выстрел. Невольно я зажмурился, но тут же заставил себя
снова распахнуть веки – однако ни дыма, ни пламени почему-то не
увидел. Не почувствовал и удара пули, хотя промазать с такого
расстояния было бы куда труднее, чем попасть в цель…
А вот майора отбросило назад (что,
отдачей?! Так вроде в руке у него обычный пистолет, а не
базука!).
Мгновение-другое Ковальский еще
стоял, покачиваясь, затем рухнул навзничь, сметя и опрокинув
некстати подвернувшийся стул.
Прежде чем я осознал, что почему-то
до сих пор жив – а вот незадачливый стрелок, похоже, совсем
наоборот – из-за моей спины с карабином наперевес походкой заводной
куклы вышла бледная Полина. Резко склонившись над Ковальским, она
переложила оружие в левую руку, правой дотронулась до шеи майора и,
выждав пару секунд, коротко бросила:
– Готов.
Затем подняла с пола пистолет,
наскоро его осмотрела и констатировала:
– Осечка.
– То есть, все-таки, пан стрелял
первым? – вырвалось у меня.
– Прости, – развела вооруженными
руками девушка. Вышло, надо признать, эффектно.
– Он у тебя и на Черной речке так
бабахнет? – понемногу приходя в себя, поинтересовался я, кивнув на
карабин напарницы.
– Там у меня будет глушитель, –
мотнула головой девушка. – Сейчас некогда было…
– Понятно… – протянул я. – Что ж, в
любом случае, спасибо…
– Всегда пожалуйста, – сделав шаг в
сторону, Полина положила пистолет на стол. Затем, подумав,
отправила туда же и карабин. Показалось мне или нет, но, вроде бы,
руки девушки слегка подрагивали.
– Ты… как? – запоздало
поинтересовался я.
– Нормально, – вскинула голову моя
напарница. – Как сам?
– Тоже в норме, – кивнул я.
– Тогда пойди, успокой «швейцара» –
он наверняка слышал выстрел. Скажи, типа, чистил пистолет – и тот
случайно пальнул… Да, нужно еще про Ковальского что-то наврать: а
то войти вошел, потом выстрел – и больше не вышел…
– Скажу, что уставший гость
отправился с дороги спать и просил не беспокоить, – пришло мне в
голову, вроде бы, недурное решение. – Надо его, кстати, в спальню
оттащить, – шагнул я к телу на полу.
– Я оттащу, – остановила меня жестом
Полина. – И замою следы крови. А ты – дуй к «швейцару»! Только лицо
попроще сделай, а то он точно нехорошее подумает.
– Пусть что хочет думает, холоп, –
буркнул я, направляясь к выходу из гостиной – ноги слушались как-то
неохотно, на каждый шаг приходилось их уговаривать. – Главное, чтоб
сидел тихо и не отсвечивал! А то тетушке пожалуюсь! Уж она ему
задаст!