По нижней части окружности барельефа
шла надпись: «Ради лучшего будущего». Сверху значились цифры: 1697.
Год?
Хм, что бы это все значило?..
Засмотревшись на барельеф, я и не
заметил, как в холл кто-то вошел. И, только услышав, как вновь
прибывший здоровается с секретарем Танюшей, обернулся: к стойке
привалился парень на год-два старше меня, худощавый, светловолосый,
одетый в черные джинсы и широкую болотного цвета рубашку. Скользнув
взглядом по мне, он неуверенно – словно бы на всякий случай –
кивнул и, не дожидаясь реакции, перевел взгляд на моего
соседа-санитара:
– Привет, Горилла!
– Привет, коли не шутишь, – не
поднимая век, бросил в ответ тот.
– Сергеич у себя? – повернулся парень
к секретарю.
– У себя, но занят. У него там Эф
Эф.
– Давно?
– Только зашел.
– Черт, не повезло! – огорченно
вздохнул парень. – Мне всего-то на минутку – по Оренбургу
доложиться…
– Из-за этого вашего Оренбурга все и
в мыле сегодня, – проговорил неожиданно санитар, открыв наконец
глаза, но общей расслабленной позы не поменяв. – Вот скажи мне,
Петруха, какого Уробороса вас с Витьком понесло на миссию в
неурочный день?! Что, не дождался бы вас Пугачев, снял осаду и ушел
в киргизскую степь?
– Так мы-то тут при чем? – явно
растерялся от такой претензии парень. – Как Машина рассчитала, так
и пошли. Там по сроку уже на грани было, ждать июня – вообще не
вариант… Да и предупредили же всех!
– Предупредили они… А нам
расхлебывай…
– Что ты ко мне привязался? – взвился
Петруха. – Приказ Сергеич отдал. Не нравится – ему и выскажи!
– Я что, по-твоему, с дуба рухнул? –
буркнул санитар.
– Эй, добры молодцы, а ничего, что в
комнате вообще-то посторонний? – оторвавшись от своего компьютера,
запоздало вмешалась секретарь.
– Посторонний? – нахмурился Петруха,
недовольно воззрившись на меня. На всякий случай я потупился. – Так
предупреждать надо! – сердито бросил парень через плечо Танюше. –
Да я вроде ничего такого и не сказал… В отличие от некоторых! –
выразительно кивнул он на моего конвоира. – А что он вообще тут
делает?!
– Сидит и офигевает, – хмыкнул
санитар, снова закрывая глаза – должно быть, показывая тем самым
собеседнику, что разговор окончен.
Надо признать, из их спора я, и
правда, мало что понял, но пятой точкой чувствовал: меня это все
касается самым непосредственным образом!