С этими словами Ковальский спустил
курок.
Эхом отразившись от белой стены
берез, громыхнул выстрел. Ствол пистолета выплюнул всполох пламени,
стрелкá окутало облако густого сизого дыма, на миг, должно быть,
ослепив – по крайней мере, моего судорожного движения к ольстре
штабс-ротмистр не заметил. В следующую секунду я уже тоже был
вооружен.
Тут, увы, Ковальский опомнился. Мой и
его второй пистолеты пальнули почти одновременно, но я все же успел
чуть раньше. При том, постаравшись извлечь оружие как можно
незаметнее, держал я его, должно быть, слишком близко к шее моей
гнедой. Опаленная пороховыми газами, лошадь нервно дернулась, и,
возможно, именно этот ее рывок спас меня от пули штабс-ротмистра –
та просвистела у самого моего плеча.
Мой же выстрел оказался точен. С
лицом человека, только что жестоко обманутого в своих самых лучших
ожиданиях, Ковальский один за другим выронил разряженные пистолеты.
Еще пару секунд он оставался в седле – и я даже решил, что лишь
легко его ранил, и снова потянулся к ольстре – но тут тело
штабс-ротмистра начало неудержимо крениться – все сильнее и сильнее
– и наконец опрокинулось, повалившись на снег. Там, не удержавшись
на краю оврага, оно, словно кукла, забавы ради брошенная шаловливым
ребенком, покатилось по склону, пересчитывая острые камни, и
замерло лишь на самом дне.
Завороженно провожая его взглядом,
все это время я как-то совсем не думал о судьбе Виктора, и только
его хрип, донесшийся почему-то откуда-то снизу, заставил меня
обернуться:
– Игорь… Игорь!.. Поручик, чтоб
тебя!..
Панкратов тоже упал с лошади, но не в
овраг – на дорогу. Теперь он отчаянно пытался приподняться – но
никак не мог.
Как ошпаренный спрыгнув с гнедой, я
стремглав бросился к напарнику. На груди его белого мундира пугающе
расплывалось бесформенное бурое пятно. В крови был и снег под
копытами вороной.
– Ты… Ты как?! – ошалело выдохнул я,
склоняясь над раненым товарищем. Вопроса глупее, наверное, тут
нельзя было придумать и постаравшись.
– Бывало и получше, – заплетающимся
языком прошептал Виктор, шаря при этом рукой за пазухой своего
мундира. – Вот, – в его руке появился пухлый конверт с сургучной
печатью. – Отвези Чичагову.
– Погоди, а ты? – спросил я, «на
автомате» забирая у него пакет.
– До крепости – а потом назад – я не
доеду, – убежденно заявил Панкратов. – Лучше пока суть да дело –
доберусь до резервной точки, как взорвешь гранату – вернусь
целехонек.