А действительно, где ж ее взять? В то
время мы, пацаны, плевали на дорожную пыль, растирали плевок
гладким камешком и называли асфальтом, получившуюся в итоге,
блестящую гладкую полосу. А другого асфальта наш городок не знал. И
центр, и грузовые площадки вокруг железной дороги, были выложены
крупным булыжником, а двор элеватора покрыт слоем бетона. Все
остальное — грунтовка. Даже междугородние ПАЗики и ЛИАЗы были вечно
покрыты облаком поднятой пыли, что делало пейзаж за окном грустным
и серым. Какая уж тут тротуарная плитка! Об этом я как-то и не
подумал.
— Самому можно сделать, — вымолвил я
неуверенно.
— Из чего?! — Петро презрительно
высморкался и посмотрел на меня уничижительным взглядом.
— Цемент марки 500, речной песок,
мелкий щебень, разведенное мыло, краситель, обрезки проволоки для
армирования…
— А мыло зачем?
— Для пластичности. Говорят, такой
раствор не расслаивается, лучше контактирует с арматурой. С ним
готовая плитка станет прочной, морозостойкой, не сотрется и не
рассыплется через год…
— Ну-ну…
Петро намеревался еще о чем-то
спросить, но тут из вагончика вышел дядя Вася Культя с
дымящейся сковородкой, на которой шкворчала яичница и бутылкой
«Портвейна» в правом кармане штанов.
— Как будем решать вопрос? — спросил
он у напарника, водружая закуску на стол, и тут же обратился ко
мне. — Ты магарыч принес?
— Только деньги, — ответил я и
выложил стопочкой свой трояк.
— Где взял?
— Известное дело, в копилке. Все
равно пропадут.
— Почему пропадут?
— Старший брат приезжает скоро, —
сказал я со вздохом. — Он сейчас в пионерском лагере, на Алтае. Но
вчера почтальон притащил письмо на его имя. Девчонка какая-то
пишет. Зовут Паркала Марэ. Где имя и где фамилия — поди
разберись.
Рабочие рассмеялись.
— Так это же хорошо! — улыбнулся
Петро. — Еще одним мужиком прибыло на земле!
— Ничего не вижу хорошего, —
отпарировал я. — Мне кажется, новый мужик быстро найдет применение
содержимому этой копилки.
— А хоть бы и так! — задорно сказал
дядя Вася, собрал со стола рубли в свою искалеченную ладонь и
протянул их мне. — Пойди, положи на место и заруби себе на носу,
без разрешения деда из дома нельзя ничего выносить. Особенно
деньги. Даже, если они твои. Ну что, Петр Васильевич, уважим этого
пацана?