— Вот так бы давно. Надеюсь, Господь
услышит. И в кого ты такой бестолковый?
Мы выпили с ней. Пообщались на общие
темы. Закусили «чем бог послал» — пирожками с яйцом и зеленым
луком. Потом баба Катя запалила лампаду и приступила к
инструктажу:
— Ты, Сашка, сегодня рано спать не
ложись. Сразу после полуночи пойдешь босиком к реке, повторяя эту
молитву. Три раза должен прочесть! Потом войдешь в воду и встанешь
на перекате спиной к течению…
Я представил всю эту бодягу и
поскучнел. А ну как соседи увидят, подумают, что рехнулся?
— Слушай сюда! — рявкнула Пимовна,
ощетинившись колющим взглядом. — Соседей он испугался! Не сделаешь,
как я говорю, в дом ко мне ни ногой! Значит так, встанешь спиной к
течению и зачерпнешь воду. Не ладонями нужно зачерпывать, а как бы
наоборот, этими, вот, местами!
Она показала на тыльную часть кистей
и строго спросила:
— Понял?
Я кивнул головой. Как ни понять?
— Зачерпнешь из реки воду, умоешься
тем, что осталось, потом тихо скажи: «Что сделано мне, возьмите
себе!» Три раза водичку из реки зачерпнешь, три раза умоешься, три
раза скажешь. Запомнил?
Я снова кивнул.
— Теперь самое главное. По дороге
домой будет казаться, что кто-то тебя зовет, окликает издалека.
Оборачиваться нельзя. Навстречу тебе попадутся два человека:
старая бабка, вроде меня, и молодая девка. О чем бы они тебя не
спросили, нужно молчать и читать про себя молитву. А как доберешься
до хаты, ни слова не говоря, сразу ложись спать.
Казалось бы, все просто. Но когда
бабушка Катя попросила меня повторить инструктаж, я все время
что-нибудь забывал и путался в простейших деталях. Это ей не
понравилось:
— Ох, водит тебя нечистый, ох, водит!
Ну ладно, я сегодня до часу под иконками посижу. Помогу тебе,
неразумному. Завтра зайдешь, заберешь лекарство. К утру
приготовлю.
Как же мне, здоровому мужику
возрастом под полтинник, было жутко и стыдно! Дослушав полуночный
гимн, я вышел из дома в одних трусах и крался по ночному шоссе,
стараясь держаться ближе к кювету, чтобы никто не увидел. Ступни,
отвыкшие от ходьбы босиком, больно кололи мелкие камни.
Я выполнил в точности все, что
наказала мне Пимовна. Может быть, чуть быстрее, чем надо, умывался
и читал заклинания. Уж слишком холодной была вода. На дворесередина
марта. До настоящей весны еще надо дожить. Особенно страшно было на
обратном пути. Меня действительно звали. И мама звала, и дед, и
Витька Григорьев кричал свое «ур-р-р». Вот только старуху с
молодкой я почему-то не встретил. Когда закрывал калитку, заметил
на нашей дороге два движущихся силуэта. А может быть, просто, это
мне показалось.